Два в одном. Оплошности судьбы

Жакуй потоптался и пошел вниз по реке, потеряв всякий интерес к человеку и к великому мастеру проклятий.

Глава 17

Артем задумчиво смотрел вослед ожившему мертвецу. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: без некротического заклятия тут не обошлось. Кто-то, сам Жакуй или, скорее всего, тот, кто его послал, под инициалами К. Д., позаботился, чтобы записка и амулет были доставлены по адресу. Доставлены даже в случае смерти посыльного. Чего же такого имеется в этом медальоне? Почему так важно доставить его какому-то купцу? Неясные, смутные ощущения будили у Артема чувство тревоги, и, следуя советам своего учителя по «рукопашке», он прислушивался к своей интуиции.

Здесь была какая-то тайна, скрытая от Артема, и ответ мог быть только у адресата. Однако у землянина складывалось впечатление, что дело, за которое он взялся, было весьма опасным. Недаром он обнаружил Жакуя на дне реки. С другой стороны, рассуждал он, кто свяжет его, Артема, с заданием доставить медальон? Посыльный мертв, и те, кто убил его, скорее всего уже доложили об этом. Но все равно надо быть поосторожней.

Обдумав все хорошо, Артем решил на этом успокоиться. А Арингил, внушив такие мысли, решил вздремнуть. Идти было некуда, вот и оставалось ангелу дремать да бдить.

– Чего он тупит? – произнесла вслух Агнесса. – У него рядом отличный источник информации. Пусть спросит у Артама, что значит этот медальон и где находится этот самый Арагс.

Арингил обернулся к девушке и слегка скривился, показывая ей, что он думает об ее предложении.

– Что? – Та посмотрела на ангела. – Что не так? – Увидев скепсис на лице Арингила, она уже была не так уверена в своих словах.

Арингил давно заметил, что Агнесса, при всей своей сообразительности и уме, была девушкой простодушной, порывистой и на шаг вперед не думала. Для нее всегда все было просто. Только потом, наступив на свои грабли, она понимала, что совершила ошибку. Сильно расстраивалась, но при этом, как самая настоящая женщина, обвиняла всегда в своих промахах других. Виноваты были все. Подопечный – он тупой. Судьба, что дала его ей. И несправедливость в жизни, которая обходит удачей ее, самую совершенную из тифлингов. Но Арингил, как все ангелы земли, старался быть терпеливым. Он понимал, что совершенен только Творец, у всех остальных есть недостатки. Он молча, исподлобья изучал девушку, пытаясь скрыть раздражение и насмешку в своих глазах.

Она менялась и все больше становилась похожа на человека. Что именно в ней происходило, он объяснить не мог, это было на уровне чувств или подсознания. Сглаживались какие-то черты ее лица, темная кожа становилась светлее, или ему это казалось.

Арингил не мог врать самому себе, девушка ему определенно нравилась. Он любовался ею, хотя временами, как умудренный жизнью отец, хотел взять ремень из кожаных брюк, что принесла с собой криминальный авторитет баба Крыстя, и выпороть ее. Вот как сейчас. Неужели она еще не поняла, какую опасность представляет для них Артам? Он действительно был человеком без каких-либо моральных принципов. Такой типичный шалтай-болтай, все интересы которого сводились к тому, чтобы напиться или, как говорила Агнесса, нажраться и потрахаться. И в любой момент, владея телом, мог натворить бед. Но также хорошо понимал, что его мечты таким образом вразумить тифлинга недостижимы. Поэтому он призвал на помощь все свое терпение и поблагодарил Бога, что та не стала внушать эти глупые мысли человеку.

– Агнесса. Дорогая! – сделал ход конем Арингил и этим словом вызвал неподдельный интерес у девушки. Та моментально обернулась и перестала ходить по плечу вперед-назад. Она с удивлением и нескрываемой радостью в черных глазах уставилась на ангела.

«Опять он в своем балахоне», – пришла ей на ум не к месту мысль, и она поморщилась. Арингил был неискушен в общении с девушками, в женской логике не разбирался и с обидой отреагировал на ее ухмылку. Он принял ее на свой счет из-за слова «дорогая» и мысленно обругал себя.

Идиот! Решил смягчить свои слова. Видно же, что это слово ей не нравится, она смеется над ним.

– Ты дура! – выпалил он неожиданно то, что думал, и, поняв, что не удержался, вытаращил глаза, до боли прикусив язык. Ну что на него нашло! Хотел же по-хорошему. – Нет-нет, я хотел не то сказать! Я оговорился! – начал он извиняться. – Прости!..

Но, к его ужасу, все старания ангела сгладить впечатление от неосторожно выскочившей фразы не возымели успеха.