Два выхода (СИ)

— Я ещё немного подожду, сладкий мой, и ты будешь только мой и для меня.

Запись закончилась.

***

— Чт-то-о эт-то бы-л-о? — почти прохрипел, запинаясь, Намира. Он, как и все остальные мужчины, смотревшие этот ужас, пребывал в шоковом состоянии от записи. И только через несколько минут смог выдавить вопрос.

В кабинете вновь установилась тишина, которая была подобна тому мгновению затишья перед тем, как грянет гром.

Даже оборотень Кериан был в шоковом состоянии, но постепенно его мозг начал анализировать увиденное. Мозаика из фраз, имён, лиц и предметов стала собираться, но пока лишь как отдельные фрагменты, некоторые никак не ложились в нужные места. Нужна лишь малость, чтобы понять то, что его зацепило, а дальше уже пойдет по накатанному.

— Я так понял, тот мальчик и есть Дантэ, — начал тихо Сель-Гори, который, встав, направился в сторону балкона. — Также понятно, что с ним обращались, как с подопытным, вот почему он застывал при слове «эксперимент», а его магия огня бушевала и вела себя бесконтрольно.

При словах «магический огонь» оборотень, прислушавшись к себе, прищурился, а на губах отразилась чуть заметная улыбка. Но он молчал, давая выговориться или просто что-то сказать остальным.

— Но сколько терпения и выдержки нужно было ему, чтобы вести себя адекватно и не саморазрушаться.

Грод-Баун задумчиво смотрел то на панно, то на оборотня, который продолжал сжимать кристалл и переводить взгляд на каждого из присутствующих.

— Продолжим ли мы влезать в его жизнь, или оставим всё как есть, дав возможность самому парню рассказать о своём прошлом, если он этого захочет?

— Мне это тоже хотелось бы узнать, а ещё спросить, кто дал вам право вторгаться в мою жизнь, какая бы она ни была в прошлом?

Холодный голос, раздавшийся от дверей, заставил мужчин вздрогнуть и повернуться: еле-еле держась на ногах, в комнату вошёл Дантэ Дион.

Худое, бледное тело было прикрыто длинной зелёно-голубой майкой и свободными хлопчатобумажными штанами, что были подвернуты внизу, показывая босые ноги. Голову прикрывала тёмно-зелёная бандана, но материя не смогла прикрыть руны, что спускались и на виски. Тёмно-серые глаза сверкали синими искорками, что говорило о том, что магия готова к действию по приказу своего носителя.

— Дантэ… ты уже проснулся, — Намира как всегда первым смог прийти в себя и заговорить, пока остальные замерли. Кто-то украдкой, а кто-то не таясь, старался уловить аромат парня, а заодно осмотреть. — А мы тут решали, как тебе помочь, да и понять хотели, что произошло.

— И для этого вы решили воспользоваться помощью Кериана, самого преданного сотрудника Службы? — парень вопросительно приподнял бровь, хотя всем своим видом давал понять, что не одобряет происходящее. — Надеюсь, вы ещё не успели ему многого рассказать и обещать?

Жестом показывая, чтобы учителя молчали, оборотень обратился к парню сам.

— Вас что-то не устраивает, молодой человек, во мне или в организации «Служба»? — Голубые глаза встретились с серыми.

— Пока только в вас, — спокойно ответил Дантэ, — Во-первых, вы согласились прибыть сюда, во-вторых, вы пытались взломать мой тайник, и в-третьих, вы считаете себя вправе сидеть в кресле хозяина дома.

— Наглый щенок, — беззлобно проговорил оборотень, вставая, и отошёл в сторону, чему-то довольно улыбаясь, жестом показывая на кресло, — Прошу, присаживайтесь. Нам всем и впрямь нужно поговорить. И мне кажется, что наше будущее сотрудничество будет полезно для всех, и в особенности вам Дантэ Дион… или Айшерэ?

— Не приписывайте мне такое «громкое» имя, Кериан, или лучше обращаться к вам Келирон Ри Анирэтион? — парировал парень. Взгляды вновь скрестились, но теперь оборотень был недоволен тем, что парень знает его настоящее имя и называет его при посторонних, а это значит, рассчитывать на то, чтобы давить своим авторитетом, не получится. Придётся искать другие рычаги, чтобы заполучить парня в Службу. Такой самородок должен находиться как можно ближе и быть на виду.

— Туше, щенок. Но я бы просил, никогда не говорить и не упоминать моё имя. Я не знаю, откуда вам оно известно, но прошу забыть и не вспоминать.

— Я подумаю над вашей просьбой, — и уже не обращая внимания на порыкивания и недовольный взгляд оборотня, Дантэ посмотрел на своих учителей. — Господа, теперь, когда здесь собрались все, кто хочет получить ответы, то вы можете задавать вопросы, на некоторые я отвечу. И желательно прекратить поиски других источников, они могут быть не так преподнесены.

Странно, но вот сейчас, при взгляде на парня, который сидел в своём кресле и смотрел на них, все растерялись и не знали с чего начать.

Намире казалось, что перед ним сидит не тот тихий парнишка, что живет здесь, к которому он привык за какие-то десять лет. Как будто с Дантэ слетел налёт скромности и невзрачности. Теперь перед ними сидел тот, кто может, как поощрить мягкой улыбкой, так и заставить нижайше пресмыкаться.

«Вот что делает с человеком настоящее имя и понимание, что всё сейчас зависит лишь от собственного решения» — пронеслось в мыслях Кериана. Он-то и решил первым начать вопросы.