Два выстрела в небо

Живой игрушкой оказался боец в балаклаве. Он лежал на земле, раскинув в стороны до локтей объеденные руки. Рядом с ним валялся бесполезный “калаш”. Завидев Влада, он дёрнулся и застонал. Как только не вырубился от болевого шока.

Влад подошёл к нему и рывком стащил балаклаву. Удивленно хмыкнул. Он знал этого мужика. Бывший контрактник. С их единственной встречи в Сирии прошло немало лет, но Влад его вспомнил. Сразу всё сложилось, чего тот и рожу до последнего прикрывал, и всю грязную работу на себя взял.

— Ну надо же, как снова всё обернулось, — с усмешкой произнёс Влад. — Опять валяешься у меня под ногами.

— Если бы… не… — стиснув зубы, прохрипел старый знакомый.

Он выразительно посмотрел на изуродованные руки. Глаза у него покраснели от боли и злости. Понимал, что не жилец.

— Я бы тебя, суку…

— Опять ты за своё. Прошлого раза не хватило?

Влад убрал нож в кобуру, засунул за пояс. Подобрал с земли автомат. Раненый пошевелился в тщетной попытке его остановить, но тут же взвыл от боли.

— Ну давай, сука… Давай… — он впился в него ненавидящим взглядом.

— Да ты мне спасибо должен сказать, — ровно произнёс Влад безо всяких издёвок. — Из леса уже не выйдешь, а помучаешься долго. Особенно, если тебя по кусочку будут доедать.

Он привычным движением вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. “Калаш” выплюнул три пули. Контрактник дёрнулся от очереди и затих. Влад вытер балаклавой оружие. Бросил на землю автомат вместе с тряпкой. Посмотрел на мертвеца. Увидел его другим — тоже в крови, но живым. На другой земле, под другим небом. Пересеклись они года четыре назад, ещё до первого освобождения Пальмиры. Да и как пересеклись… Закусились на ровном месте. Влад там уже год землю топтал, а этот только приехал. Сейчас уже не вспомнить, чего они не поделили, но он хорошо запомнил, чем закончилось. Контрактник пообещал накормить песком бойца невидимого фронта прямо на базе наёмников, если тот всё-таки рискнёт выйти один на один. Ну а Владу чего? Взял и вышел. Не первый раз его недооценивали. Он всегда был сухощавым и тонкокостным, поэтому создавал впечатление доходяги, на которого плюнь, он и свалится. Отделал Влад этого мудака от души. Будь на месте контрактника матёрый краповик, пришлось бы попотеть. И далеко не факт, что смог бы выстоять. А этого он быстро вырубил до бессознанки. Но Влада тогда занесло… Задели отчего-то чужие понты. Пока противник валялся в отрубе, он сорвал с башки вояки бандану и затолкал ему в рот. Вместо сирийского песка. Хотел прямо за шкварник выволочь базы, но его свои же тормознули. Сдали беспамятного выскочку сослуживцам в руки. Влад потом слышал, что контрактник с мощным сотрясом отправился в полевой госпиталь, а оттуда ближайшим бортом полетел домой. Вот так какой-то понторез получил внеплановый отпуск, а Влад — мешок с пиздюлями от командования.

Туман густой волной перекатился через тело мёртвого военного. Не обглодал, даже не тронул. Может, и правда нажрался. Хотя в это с трудом верилось. Это же ебучий туман, а не турист, дорвавшийся до сервиса “всë включено”. Влад забрал у мертвеца пистолет, которым тот ему в подвале в голову тыкал. Походил по полянке, где всё началось. Нашёл последнего охранника. Тот тоже целиком скелетировался. Сначала подумал, что Страхов, но крупноват. Отец Вероники был пониже. Он лежал недалеко от своего защитника. Смотрел покрасневшими глазами в небо. На месте живота темнел позвоночник. Влад вспомнил старый-старый фильм, где такие же следы оставались неведомые твари, которых называли зубастиками. В детстве он их до усрачки боялся. Всё казалось, что стоит ночью свесить с кровати руку, и её до костей такая тварина обглодает. Это позже одни страхи сменились на другие, а потом и вовсе как-то размылись среди крови и пороха.

Из белого марева прозвучал женский голос. Хриплый, словно сорванный.

— Вла-а-ад…

Прошибло холодом, но не от сверхъественного тумана, а от узнавания. Мгла медленно расступилась, и Влад неверяще потряс головой. За всё своё военное прошлое он повидал немало трупов. Убитых, казнённых, изуродованных войной или противником, но они оставались мёртвыми. Иногда оживали во сне, но никогда — наяву.

— Вла-ад, — снова прохрипела Вероника.

Она стояла всего в нескольких метрах. Выглядела Ника получше, чем полагалось трупу, пролежавшему месяц в лесу. С поправкой на жару судмедэксперт дал бы ей дня три-четыре. Влад смотрел на неё с оглушающим изумлением. Видел распухшее лицо, почерневшие губы, мутные глаза. Чувствовал запах мертвечины. И всё равно не мог осознать, что такое возможно. Когда-то он сумел поверить в нечисть. Ещё до того, как первый раз увидел её своими глазами. Но поверить в живую, но мёртвую Нику оказалось на удивление тяжело — даже глядя на неё перед собой.

— Ты останешься с нами? — едва слышно прошелестела она и улыбнулась.