Два зайца, три сосны

Как все странно, даже дико… Что-то я ничего не пойму… Мне почудилось, что Миклашевич практически сделал мне предложение? То самое, руки и сердца? Неужто примерещилось? Да нет, с чего бы… Несколько лет назад я умерла бы от счастья, а теперь мне немного грустно и очень смешно. Но до чего же он самоуверен… Думает наверное, что довольно поманить меня пальчиком… Нет уж, фигушки! Не хочу я замуж, ни за кого на всем свете… Я просто хочу любви… А Митька… Понятно, ему нужен брэнд. Но неужели до такой степени, что он готов жениться на мне? Чепуха… И как странно, что он не полез ко мне в постель, чтобы, так сказать, делом подкрепить свое предложение… И ведь это был бы весомый аргумент в его пользу, я раньше таяла от каждого его поцелуя и прикосновения… Неужели у него и с этим проблемы? Или действительно устал? Что ж, посмотрим, что будет утром. Утро ведь вечера мудренее, давно известно. И что это за финт с Розенами? Если он уже в аэропорту решил, что ему не нравится Арина, зачем он поехал смотреть дом? И вообще, зачем ему нужно любить и обожать клиента? Чушь какая-то, я ничего не понимаю… А мне бы хотелось заняться этим домом, хотя Арина и вправду довольно противная баба. Зато Аполлоныч само обаяние. Пожалуй, он даже обаятельнее Миклашевича… У Миклашевича обаяние какое-то опасное, а у Розена – нет. Все дело, видимо, в глазах… У Розена глаза голубые, чуть близорукие, а у Миклашевича светло-карие, почти желтые, в них бывает что-то хищное, тигриное…

Время было еще не позднее, в садике упоительно пахло сиренью, еще не совсем стемнело, и по озеру плыла лодка. Я спустилась вниз, вышла на крылечко. Как тут хорошо, красиво, спокойно. А может послать к черту Миклашевича, остаться тут недельки на две и спокойно поработать, когда никто не отвлекает, работать легче, войдешь в колею и пишешь, пишешь… Остаться в пансионе, не встречаться ни с кем, взять напрокат машину… Я опять набрала Гошкин номер. На сей раз он откликнулся сразу.

– Алло, мам, как дела?

– Ты почему к телефону не подходил?

– Да я забыл его дома, а мы с дедом ездили на Химзее.

– Это что, озеро?

– Ага, там посредине озера этот шиз Людвиг Баварский дворец отгрохал! Представь себе, мам, он его построил для духа Людовика Четырнадцатого! И он жил в этом дворце девять дней, можешь себе представить? Меня экскурсоводша спрашивает: тебе понравилось? А я сказал: нет, она удивилась, а я говорю: дурдом и все! Деду, кстати, тоже не понравилось! Ой, мам, как у тебя дела? Как бабушка?

– А ты ей не звонил?

– Мам, она очень занудничает последнее время, просто хоть вой! Может, поговоришь с ней, а то просто звонить неохота… Мам, а когда твоя книжка выйдет? Меня тут многие спрашивают… Да, мы с дедом зашли в русский магазин, там твоих книг навалом. Я спросил, говорят, они здорово продаются! Мам, я соскучился! Ты к нам собираешься?

– Конечно, Гошенька, я приеду, может, даже на той неделе. Вы, пока никуда с дедом не собираетесь?

– Хотим поехать в Амстердам на два дня, но если ты приедешь, мы тебя дождемся и можно вместе махнуть, а?

– Прекрасно, а Владимир Александрович дома?

– Нет.

– Ладно, сын, передавай ему привет. Я, кстати, сейчас не дома, а в Литве. И тоже на озере.

– Да? А что ты там делаешь?

– Ничего интересного, я тебе потом расскажу.

– Мам, когда ты к нам соберешься, захвати с собою мою красную бейсболку, мне ее не хватает!

– Слушаюсь, Георгий Юрьевич. Что еще прикажете захватить?

– Пока только бейсболку. Ой, мам, приезжай скорее!

Вот теперь можно спокойно идти спать. Поговорила с Гошкой, сразу стало легко. Я уже повернула к дому, как вдруг услышала тихий голос:

– Олеся!

Я оглянулась.

– Матвей Аполлонович? Что вы тут делаете?

– Да вот, пошел прогуляться перед сном и вдруг увидел вас. А где же ваш патрон?

– Спит уже.

– А вы?

– А я вышла подышать воздухом. Нечасто приходится дышать такой прелестью.

– Олеся, я должен предупредить вас…

– О чем это?

– Боюсь, что наш договор… Одним словом, Дмитрий Алексеевич… ну, скажем, был не очень вежлив с моей женой…

– И вы приехали вызвать его на дуэль? – рассмеялась я.

– Боже сохрани.

– А жаль! Это был бы поистине дворянский поступок!

– Послушайте, я просто хотел сказать, что…

– Что мы не устраиваем вашу жену. Что ж, чувство вполне взаимное и Дмитрий Алексеевич сразу взял обратные билеты, еще до посещения вашего дома.

– Но почему?

– Не знаю, видимо, его сразу что-то не устроило… Может ваша жена что-то не так сказала, потому что вообще Миклашевич не хам.

– Сказать по правде, я этого не заметил. Но бог с ним. Олеся, вы не хотите прокатиться на лодке?

– А у вас есть лодка?

– Хотите?

– Не знаю… Поздно уже…

– Да разве это поздно, половина одиннадцатого, такой чудный вечер.

– Но где взять лодку?

– А вон там, видите, лодочная станция. И я знаком с лодочником. Пошли?

Мне вдруг нестерпимо захотелось прокатиться с ним на лодке по ночному озеру.

– Пошли!

Он помог мне войти в лодку, сел на весла, и мы поплыли.

Он молчал. Возникла какая-то неловкость.

– Олеся, можно задать вам один вопрос?

– Валяйте!

– Откуда вы меня знаете?

– Ничего нового я вам не скажу. Я вас не знаю. Это было наитие!