Два жениха и один под кроватью

Кусала от ярости губы, столкнувшись с версией о моей неимоверной распущенности.

Обижалась за Даккея, потому что его, конечно, заставили взять порченную Алларей.

И прочее, и прочее, и прочее…

Но я терпела. Правда, терпела. И головную боль, и тошноту, и корсет и мозоли, пока очередной партнёр по танцевальной фигуре не шепнул мне в ухо:

— Жаль, что красть невест последние лет двести считается дурным тоном. Я бы вас точно украл! И плевать, что в утробе не моё дитя. Зато остальные моими будут…

— Да катитесь вы в Бездну! — прошипела я, отталкивая от себя наглеца.

Размахнулась и так припечатала руку к щеке, что звук звонкой пощёчины на мгновение перекрыл громкую музыку. А затем прошипела, в обескураженное лицо:

— Радуйтесь, что руки о вас марать не хочу, а то бы вызвала на дуэль и вкатала бы в грязь, где вам самое место!

Всё надоело. То, что меня заставили прийти на бал, то, что, как куклу таскали по рукам от танца к танцу, то, что при этом я должна была улыбаться.

НАДОЕЛО!

— Леди, я…

— В Бездну!

Я развернулась и, подхватив юбки, выбежала из бальной залы.

Я задыхалась.

Вечер, который должен был стать чем-то приятным и восхитительным, обернулся полной катастрофой.

Мне нужна была пауза, если не для того, чтобы спокойно выдохнуть. Чтобы собраться с мыслями и… и…

Кулаком стёрла непрошеные слёзы. До чего же обидно! Кто я? Разве я не человек, а зверушка? Разве можно вот так просто взять и связать двух людей? Разве наши с Даккеем желания никого не волнуют? И зачем они вот так нас грязью? За что? Мы же… я же… я же ведь почти…

Непрошенные слёзы прочертили дорожки на моих щеках, и я, толком ничего не видя, но понимая, что не переживу, если кто-то заметит, как я рыдаю, влетела в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась туалетная комната, добежала до кабинки, заперлась, а затем закусила костяшки пальцев, чтобы не завыть в голос, и тихонько всхлипнула.

Как в страшном сне, право слово! Всего несколько часов назад моя жизнь была относительно прекрасна и совершенно стабильна, а теперь вокруг одни руины… Всё рухнуло, и винить некого, кроме себя самой.

Как я родителям расскажу об этой скандальной помолвке? Как в глаза им смотреть стану? Через зеркало о таких вещах не сообщают. Надо отпрашиваться у нурэ Гоидриха и мчаться в «Хижину»…

Мысль о любимом наставнике заставила застонать. Теперь-то он точно меня выпрет из академии! Так ради чего всё? Чего я добилась своим побегом? Только ещё хуже сделала…

Я глубоко вздохнула и со злостью вытерла слёзы. Что-то я совсем расклеилась…

Представляю, как папенька отчитает меня за безголовость — потому что если бегаешь от «подарков» Императора, не стоит попадаться ему на глаза. А маменька ни слова не скажет, но будет плакать из-за того, что имя моё теперь навеки будет связано с этим безобразным скандалом.

А уж как перед Даккем стыдно! Невероятно просто! Мог ведь сказать Императору правду о том, по чьей вине мы всё ещё не поженились. Глядишь, и избежал бы монаршей немилости.

Или нет…

Поговорить бы с ним… Хоть словечком перекинуться… Однако увы. Жениха моего герцогиня в самом начале бала пинками загнала в другой конец бальной залы и запретила ко мне приближаться.

— Дай девочке повеселиться в последний вечер свободы! Она посвятит тебе всю оставшуюся жизнь, так что потерпишь несколько часов.

Конечно, вздумай Даккей нарушить этот приказ, никто бы его на плаху не отправил, но стоило ли из-за такой ерунды испытывать терпение Императора и его приближённых. Мы оба это прекрасно понимали.

Алан глянул на меня виновато, а я попыталась ободряюще улыбнуться — хотя получилось, по-моему, не очень, — и кивнула, мол всё нормально, я справлюсь. А он мотнул головой, дёрнув подбородком снизу вверх, и, яростно чеканя шаг, промаршировал к декоративному фонтану в конце залы, где и устроился, подперев плечом колонну. Я чувствовала на себе его взгляд и, кстати, мои партнёры по танцам тоже. Некоторые из них откровенно нервничали и, заметив выражение лица боевика, затыкались и торопились поскорее сбежать; другие, впрочем, были не столь чувствительными и не стеснялись задавать мне неудобные вопросы.

Но один раз я всё же сумела поймать Алана на том, что смотрел он не на меня, а на герцогиню Норвиль. И знаете что? Хорошо, что этот взгляд адресовался не мне, но как же сильно он меня согрел! Лучше него могло быть только внимание моего братца, которого герцогиня и пальцем не тронула, но он отчего-то не считал нужным вмешаться и помочь мне справиться со сложившейся ситуацией.

Было ли мне обидно?

О, да!

Винила ли я Бреда в случившемся со мной?

Пожалуй. Не из-за того, что это он вытащил меня в театр, — у меня и свои мозги есть, могла же отказаться. Скорее потому, что бросил одну. Где его демоны носили, пока я тут плавала в помоях из сплетен? Почему не пришёл? Не защитил? Почему, в конце концов, не спас меня хотя бы от одного танца?

По-моему, я его вообще на балу не видела… Хоть бы не случилось с ним ничего! А то он на нервах и из чувства вины каких только глупостей не наделает!