Двадцать четыре Насреддина

— Чего же ты, Молла, молчишь? Может быть, у этого осла нет никакого таланта?

Молла понял, что тут можно поживиться, и поспешно ответил:

— Почему же нет? Это осел еще умнее того. Если ты отдашь его мне, я научу его говорить.

— Хорошо, я дам тебе его, скажи свои условия.

— Условия мои немного накладны, — ответил Молла. — На этот раз дело очень трудное. Ты должен дать мне пять лет сроку и на каждый день — по золотому.

Тимур согласился.

Молла сосчитал, сколько золота ему полагается за пять лет, и, получив сполна, привел осла домой. Жена увидела, что Молла опять пришел с ослом, и спросила:

— Что это такое?

— Помолчи, жена, — ответил Молла. — Возьми эти деньги и расходуй. Посмотрим, что будет дальше.

И он рассказал жене все.

— С ума ты спятил, что ли? — сказала жена. — Или голову потерял? Разве осел сможет говорить?

— Жена, — возразил Молла, — я думал, что глуп только Тимур, поверивший моим словам. Оказывается, вы одного поля ягода. Конечно, осел не сможет говорить!

— Раз не сможет говорить, — рассердилась жена, — так чего же ты взялся его обучать?

— Ты задаешь нелепый вопрос. Разве не видишь, что я принес целый амбар золота?

— Ну хорошо, через пять лет срок кончится. Что же ты тогда скажешь?

Молла, немного подумав, ответил:

— Жена, не будь дурой! Возьми деньги и покупай что нужно. Аллах милостив! За эти пять лет кто-нибудь да сдохнет — или осел, или Тимур![604]

азерб. 6, 54

964. Изгнание

Не всегда грозный Тимур выслушивал спокойно Насреддина Афанди. Много раз меч власти вот-вот мог перерезать тонкую нить жизни нашего мудреца.

Однажды Тимуру доложили, что Афанди его именем отменяет казни, отбирает у вельмож награбленные сокровища и раздает их беднякам. Повелитель мира приказал привести Афанди пред свои грозные очи. Он повелел:

— Довольно. Долго я терпел твои проделки. Объявляю тебе приговор: тебя разденут, изваляют в грязи, обсыпят репейником, посадят верхом на ишака задом наперед и, прогнав по многолюдным улицам Самарканда, навсегда изгонят из нашего государства.

Афанди глубоко поклонился и воскликнул:

— Ты прав, о повелитель, как всегда. Повинуюсь! Только умоляю тебя о последней милости.

— Говори!

— Разреши, о справедливейший, выбрать для справедливой казни надо мной животное мне самому.

Тимур согласился и в предвкушении развлечения направился на людную площадь, чтобы посмотреть, как Афанди будут с позором изгонять из города.

Тысячи людей сбежались посмотреть на изгнание Афанди. Многие горько жалели его, но были и такие, кто злорадствовал. И вдруг все ахнули. Через базар на великолепном коне в белом халате и чалме важно ехал мимо трона Тимура сам Насреддин Афанди.

Повелитель мира от удивления раскрыл рот и долго не мог вымолвить ни слова. Наконец он воскликнул:

— Что это значит, несчастный? Как смел ты нарушить мое повеление?

Но Афанди только поклонился:

— О повелитель справедливости, ты соизволил, чтобы я, раб твой, выбрал лучшее верховое животное в твоей дворцовой конюшне. И я подумал, что самая плохая лошадь лучше самого хорошего ишака. Ну, я и выбрал коня. Ты же повелел измазать меня грязью и, посадив верхом на ишака, прогнать. Но я же сижу не на ишаке, а на коне. Значит, меня нельзя ни измазать грязью, ни посадить задом наперед в седло. Придется тебе меня изгнать в таком виде, иначе все скажут: «Тимур несправедлив!»

Все ждали, что Тимур прикажет отрубить голову Афанди, но этого не случилось. Повелитель мира только махнул рукой и вернулся во дворец.

А наш мудрец навсегда покинул Самарканд, и как его ни просил потом Тимур, так больше и не вернулся.

узбек. 7, 146

965. Отшельничество

Когда на престол Мавераннахра воссел великий Тимур, налоги повысились до предела, и Афанди разорился. Остался он без земли, без дома, без имущества.

Удалился он в пустыню и построил себе шалаш около одного заброшенного колодца.

Раз Тимур заблудился на охоте и, проплутав несколько дней среди песчаных барханов, выехал к колодцу, где жил Афанди.

Чем же угостить грозного гостя, когда в шалаше пусто? Афанди пошел в пустыню, поймал несколько змей, отрубил им головы и сделал кабоб. Изголодавшийся вконец повелитель мира накинулся на змеиное жаркое. Наевшись, он попросил напиться. Афанди подал ему воды из колодца. Уморившись, Тимур воскликнул:

— Как ты можешь здесь жить? Питаться змеями, пить вонючую соленую воду. И для этого бросить тенистые сады, цветники, прохладные реки и ручьи со сладкой водой!

— Зато здесь нет ни налогосборщиков, ни беков, ни тебя, Тимур.

узбек. 7, 147

XIII О СУДАХ И СУДЬЯХ [605]

966. Знание закона

Назначая Насреддина Афанди на должность казия*, сам казикалан бухарский произнес назидательную речь длиной в девять ташей*. Под конец казикалан воскликнул:

— Хотел бы я посмотреть, как ты будешь отправлять правосудие! Достаточно ли ты знаешь закон?

— Очень просто, господин, убедиться в этом, — заметил Афанди. — Позвольте вызвать вас в суд и призвать вас к ответу за ваши дела, и вы быстрехонько очутитесь в самом глубоком зиндане*.