Двадцать четыре Насреддина

И она показала белоснежную руку, заставив вспомнить слова поэта: «Как только цирюльник Муса взял в руки бритву — обнажилась белая, как серебро, чистая кисть руки его».

Бедный ходжа остановил ее и, оглядев обеих с ног до головы, сказал, улыбаясь:

— Ну, милые, столкуйтесь как-нибудь между собой. Ты, — продолжал он, обращаясь к ответчице, — пряди немного толще, только не натягивай так сильно, чтобы не надорвалось сердце вашего ходжи, как это только что было.

Красавицы засмеялись и ушли.

тур. 5, 217

997. Решения не меняют

К ходже привели на допрос человека, упорно отрицавшего все обвинения. Насреддин приказал подвесить его за руки, но, ничего не добившись, прекратил пытку.

— Еще минута, и я бы во всем признался! — закричал арестант.

Несмотря на это, Насреддин со спокойной совестью отпустил его.

тур. 34, 186

998. Насреддин-кадий

Два человека купили сообща верблюда. Один уплатил две трети стоимости, другой — треть. Они решили, что выручку от верблюда будут делить по уплаченным долям. Но случилось так, что верблюд вместе с грузом утонул в потоке. Тот, кто уплатил две трети, — а он был намного богаче — стал требовать от совладельца вернуть треть, и они решили обратиться к кадию. Насреддин сразу разобрался в их деле и вынес такое решение:

— Две трети груза перетянули верблюда в одну сторону, потому он и утонул. Поэтому владельцу двух долей следует уплатить долю другого совладельца.

перс. 8, 130

999. Мешки

Когда Насреддин Афанди служил казием в Багдаде, к нему явились два араба, Селим и Касем, и начали жаловаться друг на друга. Оказывается, они купили где-то на юге финики и каждый сложил свою покупку в свои ковровые дорогие мешки. Возвращаясь в Багдад, они питались этими финиками. Но вместо того чтобы есть свои, Селим по ночам таскал финики из мешка Касема, а Касем — из мешка Селима. Прибыв в Багдад, они обнаружили, что их мешки пусты.

Афанди решил:

— Касем брал из мешка Селима. Пусть Селим отдаст свой мешок Касему и заберет в возмещение убытков его мешок себе.

Селим и Касем так и поступили.

— А теперь, — продолжал Афанди, — в возмещение судебных издержек предлагаю отдать мешки мне.

Касем и Селим удалились без фиников и мешков.

узбек. 7, 104

1000. Мудрое решение Насреддина

Двое нашли кошелек с деньгами и никак не могли поделить их. Мимо проходил Насреддин, они попросили его рассудить их.

— Поклянитесь, что не станете перечить, какое бы я ни вынес решение, — сказал Насреддин.

Оба поклялись. Тогда Насреддин говорит:

— В настоящее время эти деньги мне нужны больше, чем любому из вас. Когда я выпутаюсь из денежных затруднений, то поделю деньги между вами.

перс. 8, 145

1001. Разделил по совести

Афанди потихоньку, не торопясь, ехал с Ургенчского[625] базара на своем осле. Смотрит — на обочине дороги стоит отара баранов, а рядом дерутся три бая.

— Что вы деретесь? — спросил Афанди. — И не стыдно вам? Баи перестали драться и объяснили:

— Купили мы в складчину восемнадцать баранов. Один из нас дал половину стоимости их, другой — третью часть, а третий бай — девятую. Никак не можем поделить баранов.

— Можно поделить ваших баранов.

— Да ну! — обрадовались баи. — Помоги нам.

— Помогу. Только каждый из вас даст мне вознаграждение.

Переглянулись баи и сказали:

— Хорошо, но с одним условием: мы не будем резать баранов.

— Хорошо, — согласился Афанди.

— Ну, дели!

Первому баю Афанди сказал:

— Ты отдал половину денег. Получай девять баранов.

Второму он объявил:

— Ты заплатил треть денег. Вот тебе твои шесть баранов.

Последнему баю, уплатившему девятую часть, мудрец отдал двух баранов. Сел на ишака и погнал восемнадцатого барана домой[626].

узбек. 7, 218

1002. Дураки

Шли по дороге два дурака. Один говорит:

— Хорошо бы, если бы бог даровал мне стадо овец в тысячу голов.

— А мне бы, — вторит ему второй дурак, — сто волков, чтобы каждый из них сожрал по десять овец из твоего стада.

Первый сильно рассердился, стал ругать второго, тот стал отвечать ему, разгорелся спор. Тут подоспел Насреддин и спрашивает, почему они спорят. Они изложили суть спора. Насреддин перевернул вверх дном кувшин с медом и воскликнул:

— Пусть кровь моя прольется, как льется этот мед, если вы не самые большие дураки на свете![627]

перс. 8, 179

1003. Вы все правы

Когда Насреддин был кадием, к нему пришел человек и стал излагать свою жалобу. По его словам выходило, что он прав во всем. Закончив, он спросил Насреддина:

— Каково ваше мнение по этому делу?

— Право на вашей стороне, — отвечал Насреддин.

На следующий день пришел ответчик, стал излагать дело по-своему и обвинять истца в необоснованных претензиях, а потом спросил:

— А каково ваше мнение?

— Вы совершенно правы, — отвечал Насреддин.

Жена Насреддина всегда подслушивала под дверью. Она услышала оба разговора, пришла к мужу и говорит: