Двадцать лет спустя. Часть 2

Король стал уверять, что ему еще не хочется спать, и просил у матери позволения поиграть еще немного, но королева настаивала:

— Разве вы не едете завтра в шесть утра купаться в Конфлан, Луи? Вы ведь сами, кажется, просили об этом?

— Вы правы, ваше величество, — сказал король, — и я готов удалиться, если вы соблаговолите поцеловать меня. Ла Порт, дайте свечу шевалье де Куалену.

Королева приложилась губами к белому гладкому лбу, который царственный ребенок важно подставил ей.

— Засните поскорее, Луи, — сказала королева, — потому что вас рано разбудят.

— Постараюсь, чтобы сделать вам приятное, — сказал юный Людовик, — хотя мне вовсе не хочется спать.

— Ла Порт, — сказала тихонько Анна Австрийская, — почитайте его величеству какую-нибудь книгу поскучнее, но сами не раздеваетесь.

Король вышел с шевалье де Куаленом, который нес подсвечник. Другого пажа увели домой. Королева вернулась к себе. Ее придворные дамы — г-жа де Брежи, г-жа де Бомон, г-жа де Мотвиль и ее сестра Сократила, прозванная так за свою мудрость, только что принесли в гардеробную остатки от обеда, которыми она обычно ужинала.

Королева отдала приказания, поговорила об обеде, который давал в ее честь через два дня маркиз Вилькье, указала лиц, которых она хотела видеть в числе приглашенных, назначила на послезавтра поездку в Валь-де-Грас, где она собиралась помолиться, и приказала Берингену, своему главному камердинеру, сопровождать ее туда.

Поужинав с придворными дамами, королева заявила, что очень устала, и прошла к себе в спальню. Г-жа де Мотвиль, дежурная в этот вечер, последовала за нею, чтобы помочь ей раздеться. Королева легла в постель, милостиво поговорила с г-жой де Мотвиль несколько минут и отпустила ее.

В это самое мгновение д’Артаньян въезжал в Пале-Рояль в карете коадъютора.

Минуту спустя кареты придворных дам выехали из дворца, и ворота за ними замкнулись.

Пробило полночь.

Через пять минут Бернуин постучался в спальню королевы, пробравшись по потайному ходу кардинала, Анна Австрийская сама отворила дверь.

Она была уже одета, то есть надела чулки и закуталась в длинный пеньюар.

— Это вы, Бернуин? — сказала она. — Д’Артаньян здесь?

— Да, ваше величество, он в молельне и ждет, когда ваше величество будете готовы.

— Я готова. Скажите Ла Порту, чтобы он разбудил и одел короля, а затем пройдите к маршалу Вильруа и предупредите его от моего имени.

Королева прошла в свою молельню, освещенную одной лампой из венецианского стекла. Здесь она увидела д’Артаньяна, который стоя дожидался ее.

— Это вы? — сказала она.

— Так точно, ваше величество.

— Вы готовы?

— Готов, ваше величество.

— А господин кардинал?

— Он проехал благополучно и дожидается вашего величества в Кур-ла-Рен.

— Но в какой карете мы поедем?

— Я все предусмотрел. Карета дожидается вашего величества внизу.

— Пройдемте к королю.

Д’Артаньян поклонился и последовал за королевой.

Юный Людовик был уже одет, только еще без башмачков и камзола; он был удивлен и засыпал вопросами одевавшего его Ла Порта, который отвечал ему только:

— Ваше величество, так приказала королева.

Постель короля была раскрыта, и видны были простыни, до того изношенные, что кое-где светились дырки.

Это было тоже одно из проявлений скаредности Мазарини.

Королева вошла; д’Артаньян остановился на пороге.

Ребенок, заметив королеву, вырвался из рук Ла Порта и подбежал к ней.

Королева сделала знак д’Артаньяну подойти. Д’Артаньян повиновался.

— Сын мой, — сказала Анна Австрийская, указывая ему на мушкетера, стоявшего спокойно с непокрытой головой, — вот господин д’Артаньян, который храбр, как один из старинных рыцарей, о которых вы любите слушать рассказы моих дам.

Запомните его имя и всмотритесь в него хорошенько, чтобы не позабыть его лица, потому что сегодня он окажет нам большую услугу.

— Сын мой, — сказала Анна Австрийская, указывая ему на мушкетера, стоявшего спокойно с непокрытой головой, — вот господин д'Артаньян…

Юный король посмотрел на офицера своими большими гордыми глазами и повторил:

— Господин д’Артаньян?

— Да, мой сын.

Юный король медленно поднял свою маленькую руку и протянул ее мушкетеру; тот опустился на одно колено и поцеловал ее.

— Господин д’Артаньян, — повторил Людовик. — Хорошо, ваше величество, я запомню.

В эту минуту послышался приближавшийся шум.

— Что это такое? — спросила королева.

— Ого! — ответил д’Артаньян, навострив свой чуткий слух и проницательный взгляд. — Это шум восставшего народа.

— Надо бежать, — сказала королева.

— Ваше величество предоставили мне руководить этим делом; надо остаться и узнать, чего хочет народ.

— Господин д’Артаньян!

— Я отвечаю за все.

Ничто не заражает так быстро, как уверенность. Будучи сама полна силы и мужества, королева хорошо умела ценить эти качества в других.

— Распоряжайтесь, — сказала она, — я полагаюсь на вас.

— Разрешите ли вы, ваше величество, во всем, касающемся этого дела, отдавать приказания от вашего имени?

— Можете.

— Что им еще надо? — спросил король.