Читаем Двадцать лет в батискафе. полностью

Человек, как говорят, предполагает, а вот располагает... В японских водах всем располагает тайфун. На сей раз звали его «Нора», и бушевала эта «Нора» в Китае, причем считалось, что она поднимается на северо-восток и минует наш район, но то ли из любопытства, то ли просто повинуясь капризу, эта да­ма решила изменить маршрут своего путешествия и поглядеть на «Архимед». На протяжении двух суток «Марсель ле Биан» лежал в дрейфе. Валы высотой до 7—8 метров подбрасывали его вверх и снова роняли вниз; скорость ветра достигала 100 ки­лометров в час. «Архимед», болтавшийся на буксирном тросе, исчезал в облаках водяной пыли. Никогда еще я так не радо­вался тому, что в свое время остановил выбор именно на «Мар­селе ле Биан»: его подруливающее устройство помогало ему держаться носом к волне, оставаясь при этом в дрейфе. Любое другое судно, не имевшее такого устройства, было бы вынуждено все время иметь ход, чтобы не оказаться лагом к волне и не перевернуться.

О погружении не могло быть и речи. Как только позволила погода, мы снова двинулись в путь, и 6 августа прибыли в Ио­когаму. Осмотрев «Архимед», мы убедились в том, что он с че­стью выдержал схватку со стихией; единственное, что постра­дало,— это одна из головок французского прибора для измере­ния скорости ультразвука. Тайфун пять дней продержал нас в порту, но 11 июля я все же совершил еще одно погружение на глубину 9200 метров во впадине, которая является продолже­нием токийской бухты. Моим спутником был Делоз.

Что сказать об этом погружении? Трудностей навигацион­ного характера у нас не было. Но хочется дать читателю пред­ставление о том, как протекает непосредственное наблюдение за дном; процитирую для этого несколько абзацев из отчета До- лоза.

«19.58. Посадка на дно.

Когда вода кругом вновь стала прозрачной, мы установили, что дно — илистое, светло-серого цвета; на общем фоне выде­ляются «бугры» диаметром 2—3 сантиметра; их примерно 10—15 штук на квадратный метр. Грунт на вид рыхлый, слов­но его сперва обработали бороной, а затем разгладили катком.

20.10. Заметили несколько рыбешек, плавающих между рычагами захватно-подъемного устройства. Держатся группками штук по пять, на высоте от 0,2 до 1,5 метра над грунтом; дли­на их — примерно 2—8 сантиметров, цвет белый или очень светлый, плавают, часто меняя направление и быстро двигая грудными плавниками. Движения их отчасти напоминают дви­жения морских коньков и некоторых коралловых рыб, известных мне под английским названием Trumpet Fish (флейторыл). Хвост в процессе плавания не участвует — или почти не участвует. На вид кажутся довольно плоскими...

22.10. Включаем ходовой двигатель. Батискаф идет со ско­ростью около 3 узлов, поднимая целое облако ила, которое рас­пространяется над дном впереди у нас. Время от времени сбрасы­ваем балласт, и понемногу масса батискафа уменьшается. За 17 минут хода мы покрыли расстояние в 2 километра и, стало быть, осмотрели участок площадью 2000X20 квадратных мет­ров, то есть 4 гектара. На всей этой площади дно оставалось ровным; об отсутствии уклона свидетельствует и автоматиче­ская запись глубины. По-видимому, мы действительно на самом глубоком участке впадины.

Любопытное явление — замечаем приподнятые участки поверхности размером примерно в 2—3 квадратных метра; центр их возвышается над поверхностью дна примерно на 10—15 сантиметров. Цвет приподнятых участков определенно отличается от желтизны всего дна; он скорее темно-каштановый. Форма приподнятостей неправильная, острых углов нет, границы не­четкие, переход постепенный. Поверхность их напоминает рых­лую почву с комками величиной в 4—6 сантиметров. Мы с ка­питаном Уо насчитали штук тридцать таких возвышений, «приподнятостей почвы». Два из них я видел совсем близко; между ними была полоса желтого дна шириной примерно в метр. Еще одно из них оказалось прямо по курсу батискафа, и мы оба за­метили в центре его несколько небольших кратеров, из которых бурно изливалась илистая вода. Видели мы это недолго, секун­ды две, так как батискаф перемещался со скоростью 1,5 метра в секунду, но едва ли мы оба ошиблись. Быть может, это колонии каких-то животных?..

Видели желто-белых червей длиной 5—10 сантиметров. Они лежали на грунте...»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары