Двадцать один год (СИ)

По иронии судьбы, на аврора, правда, на эксперта, а не боевика, собиралась учиться лишь презираемая Эммелиной Алиса. Мери мечтала попасть в какую-нибудь команду по квиддичу, а Марлин и Лили еще не определились с выбором. Как сказала бы Вэнс, мысли у них были слишком забиты мальчиками.

…И вот снова стучали колеса поезда и хлестали по стеклу ветки. Лили, как обычно, жалась в уголок купе, но с ней рядом были девчонки, а не Сев. Впрочем, маленького оборванца Сева, злобного воришки, поколотившего Стива Паркинга и в лесу приносившего ей голубику, больше нет. Есть чужой, незнакомый слизеринец Северус Снейп, который мечтает истребить таких, как она, или изгнать из общества, для которого они предназначены. И есть она, Лили Эванс, которая может спрятаться за чьей-нибудь спиной (тогда зачем её распределяли на Гриффиндор?), а может делом доказать свое превосходство над чистокровками. Может пойти драться за права таких, как она, чтобы когда-нибудь они, придя к власти, перекроили этот дурацкий мир по куда более человечным маггловским меркам.

- Знаете, девочки, - медленно проговорила Лили. – А я, пожалуй, тоже буду поступать в школу авроров.

От автора. Уважаемые читатели! Приношу свои извинения, но между этой и следующей главами будет перерыв до конца августа. Благодарю за отзывы и надеюсь встретиться с вами снова.

========== Глава 39. Не леди ==========

Перемену в Лили родители, наверное, заметили сразу, как только она появилась на пороге родного дома, но сначала помалкивали, пытаясь угадать, что же произошло. Приглядывались несколько дней, а после решились заговорить о том, что заметили.

- Что-то твой непутевый дружок не показывается, - начал отец однажды за завтраком. Мать молчала, только бросала на дочь один из тех взглядов, которые, страшно нервируя ребенка, заставляют его в конце концов сказать правду.

- Друга у меня больше нет, - Лили спокойно намазала джем на тост. - Я не хочу его видеть, и если он здесь покажется, пожалуйста, прогоните его.

Отец удивленно поднял брови. Мать улыбнулась:

- Я рада. Правда, рада. Я так волновалась, когда ты уходила с ним.

- Я тоже рад, - медленно произнес отец. - Только один вопрос: почему это случилось? Чем он так обидел тебя?

Лили поколебалась. Воспоминания о разрыве с Северусом, об оскорблении, которое он ей бросил, лишь слегка саднили, но она не знала, как правильно объяснить родителям причину разрыва.

- Он назвал меня одним словом… Это обидное прозвище тех, кто происходит не от волшебников.

- То есть твое происхождение считается пороком в твоем мире? - с расстановкой проговорил отец.

- У определенной его части. И Северус, оказывается, относится к ней.

Мать фыркнула и зло рассмеялась. Отец покачал головой:

- Скажите, пожалуйста, принц из трущоб. Ему не приходило в голову, что именно благодаря людям без всяких ваших способностей его мать еще жива? Волшебники что-то не торопятся лечить её. Вот же глупый и подлый щенок. Хорошо, что ты порвала с ним. Мне в друзьях дочери не нужен, - следующие слова он почти выплюнул, - социальный расист.

Мать помешивала ложечкой сахар в кофе.

- А за что он обозвал тебя? - негромко спросила она.

Лили вновь удивилась по себя смехотворности повода к оскорблению.

- Над ним издевались хулиганы. Я заступилась, а он обиделся.

Мать выразительно, с усмешкой лишь в глазах посмотрела на отца, но вслух ничего больше не сказала.

…Дни проходили спокойно до вялости. Сначала Лили побаивалась, выходя в магазин или на прогулку, встретить Северуса - сама не зная, опасается ли, что он снова оскорбит её, отомстит или будет снова просить прощения. Но он не появлялся, и она наконец решилась забыть о прежней жизни окончательно, вычеркнув все, связанное с другом, который предал. Она не появлялась в местах, где они вместе гуляли, и выбросила все немногочисленные подарки, сделанные им за эти годы: связала в узелок самодельные открытки, ожерелье из обточенных ракушек, засушенные кувшинки, которые Северус когда-то срывал для нее на озере, и отнесла на свалку.

Говорят, забвению и успокоению способствует перемена мест. Лили потихоньку сказала матери, что в этом году не прочь попутешествовать: она знала, что мать отчаянно тянуло уехать из Коукворта, и только то, что дочь совсем мало видит дом и родителей, сдерживало её.

- Ты в самом деле хочешь уехать? Правда? - детское изумление в глазах матери умилило дочь до слез. - Знаешь, мне недавно звонила школьная подруга… Она приглашает к себе. После развода ей остался домик в Карлайле - это в Камбрии, там рядом Озерный край. Поедем, дочка? Я так хочу увидеть её…

- И уехать отсюда, да? - Лили и не поняла, откуда у нее в голосе появились нотки, обычно свойственные Марлин.

- Уехать, - просто согласилась мать. - Я устала от Коукворта. И ты ведь тоже устала, да? Здесь невозможно находиться долго. А еще я хочу пару недель не заботиться ни о ком. Ты ведь меня за это не осудишь?