Двадцать один год (СИ)

Подруга матери, Глория, встретила их на автобусной станции. Это была невысокая темноволосая женщина, очевидно, привыкшая к спортивному стилю в одежде и вообще ценящая удобство выше красоты. У нее, кажется, были проблемы со зрением, она все время сильно щурилась, так что на её лицо поначалу было неприятно смотреть. Только потом привлекала внимание широкая приветливая улыбка.

- Это твоя дочь, Роза? - девушка слегка дернулась от тяжелого прищура. - Красавица. Замечательная красавица.

- Лучше меня в свое время, правда? - Роза приобняла Лили. - Лучше, я знаю. Оригинальней. Муж внес свою лепту.

Прищур Глории стал болезненным.

- Никогда бы не подумала, что ты можешь быть счастлива в браке. Помнишь, как мы играли в суфражисток?

Роза расхохоталась, закинув голову назад, так что мягкие белокурые волосы рассыпались по плечам, и перед Лили предстала девчонка, которая жалела, что избирательные права женщинам уже предоставили и бороться больше не за что. Такой девчонке было не место в Коукворте, в скучной жизни, полной ханжества и обывательщины, однако что-то удержало её именно там.

Глория тихо сияла, глядя на подругу.

- Роза, уймись, полно. Ты подаешь плохой пример юной леди.

- А я не леди, - Лили вскинула головку. - Я простолюдинка, плебейка, и горжусь этим.

Роза, покосившись на дочь, чуть покраснела, а Глория только потрепала девушку по руке:

- Ты молодец. Не беззубая и мыслишь нестандартно. Ну что ж, вам обеим пора отдохнуть с дороги.

Дом отличало удобство, тот же незамысловатый уют, какой был и в облике его хозяйки. Ничего лишнего, ни следа не только вычурности, но и бессмысленного стремление к красоте - и вместе с тем находиться здесь было приятно. В распахнутые окна влетали запахи запущенного сада, почти сливавшегося с лесопарком, кресла - в меру мягкие, кофе - приличной крепости, по стенам увеличенные фотографии Озерного края (Глория работала там гидом). К стене привалился, как усталый слон, огромный стеллаж с книгами.

- Можешь брать, что хочешь, - хозяйка подмигнула Лили. - Наверное, обожаешь Шекспира, да?

- Терпеть не могу, - врать этой женщине совершенно не хотелось.

Шекспир казался тяжеловесным, высокопарным и лишенным намека на психологизм, но перенасыщенным предрассудками: чего стоило, что бастарды у него всегда представлены злодеями. Кроме того, Лили раздражало, что даже главные героини стоят всегда в конце списка персонажей, после самых ничтожных эпизодических героев-мужчин, а уж за “Укрощение строптивой” она готова была лично выцарапать автору глаза. Или натравить на него Джеймса Поттера: посмотрим, помог ли бы Шекспиру весь его талант, наткнись он в темном переулке на Мародеров.

- Да я тоже его не жалую, - Глория слегка зевнула. - Его сочинения здесь - так, дань уважения авторитетам. Однако некоторые сюжеты у него весьма поучительны.

- Это какие же? - вмешалась Роза. - Неужели “Ромео и Джульетта”? Да, безумно поучительно и в самый раз для Лили: надо слушаться маму с папой…

- Не язви, Роззи. Разве не поучительна судьба Дездемоны? Все отдала мужчине - и что получила взамен? Унижения, удушье и удар ножом. По сравнению с ней я еще счастливый человек. Первый муж отблагодарил меня только тем, что некоторое время подколками портил мне нервы. А я его тоже, между прочим… За муки полюбила. Если так можно назвать проблемы с родителями, работой и неуверенность в себе. Зато со вторым жили весело, пока не поняли, что надоели друг другу. Да, милая, несправедливо устроена жизнь. Стоит мужчине хоть чем-то поступиться - его превозносят, а женщина может отдать все - и этого в лучшем случае не заметят. А могут и сказать, что она мало отдала. Если она попробует пожаловаться, как ей трудно, или тем более попробовать найти человека, который хоть что-то давал бы ей взамен - заклеймят эгоисткой.

- Кто заклеймит? - Роза пожала плечами. - Мужчины. А кто они сами? И почему нас должно интересовать их мнение? Для них эгоистка - всякая, кто не хочет их бесплатно обслуживать. Выразителем их мнения был и Шекспир, но он хоть не дарил женщинам иллюзий, что им будут благодарны. Поэтому, Лили, лучше читать Шекспира, чем сестер Бронте или Джейн Остен. Те в силу своего желания выйти замуж мужчин слишком идеализировали.

Глория подавилась чаем.

- Только ни в коем случае не повторяй этого в школе.

Лили с гордостью улыбнулась:

- С удовольствием повторю, потому что это правда.

Две недели пронеслись с легкостью маленьких птиц. Лили и Роза вдоволь набродились по Озерному краю, нафотографировались среди вересковых полей и дубрав, на фоне туманных гор и чистейших зеркал воды. С Глорией было легко жить и приятно общаться, но еще приятнее - общаться с мамой. Они наговорились так, как ни разу не говорили в Коукворте.

- Мам, если ты так ненавидишь мужчин, почему же ты вышла замуж?

- Я не ненавижу, милая - я объективно к ним отношусь. А твой отец любил меня и любит до сих пор, я всегда это видела. Когда человек любит, он отдает. Просто среди мужчин это крайне редко - еще реже, чем благодарность за то, что отдает женщина, или чуткость к её бедам.