Двадцать один год (СИ)

- Получилось, - выдохнул он и, не вставая, протянул к Лили руки, став похож на непомерно вытянутого младенца, увидевшего погремушку. Такого блаженства в его глазах Лили еще не видела.

- Что получилось? Ты зачем висел? И почему упал?

- Заклинание получилось. И контрзаклятие. Левикорпус – Либеракорпус. Лили, представь, как просто! Их всего-то надо произносить невербально!

«Да уж, всего-то. При том, что невербальные заклинания мы неизвестно, когда будем проходить». От мысленных возражений Лили отвлек легкий скрип шагов. Хаффлпаффки кучкой прошли мимо, но вроде довольно далеко, чтобы разглядеть всю нелепость положения Северуса. А тот, лежа на спине и глядя в небо, не думал трогаться с места.

- И что делает этот твой Левикорпус?

- Поднимает человека над землей. А Либеракорпус освобождает.

«Ничего полезнее ты отыскать не мог».

- И где ты его вычитал?

- Я не вычитал, Лили, в том-то и дело, - Северус почти шептал, точно лишившись голоса от счастья. – Я его сам придумал. Понимаешь? Сам. У меня получилось.

Лили, невольно умилившись, погладила его по спутанным, забитым снегом волосам, друг прикрыл веки и так мерно дышал, что она испугалась:

- Эй, ты что, спишь?

Он, улыбаясь, помотал головой и простонал-промурлыкал, как бродячий кот, которому вдруг досталась палка колбасы.

- Вставай, а то отморозишь все на свете. Давай-ка, давай, - Лили потянула его, пытаясь приподнять.

- Оставь. Надорвешься же, я тяжелый. Сейчас сам встану. Погоди, еще секундочку так полежу.

========== Глава 31. Изгнание ==========

Лили не зря не давало покоя, что Пенни-Черри оказалась свидетельницей сцены на холме. Каким образом хаффлпаффка услышала их с Северусом разговор – непонятно; возможно, воспользовалась каким-нибудь приспособлением, купленным в Хогсмиде. Но через пару дней Лили увидела в гриффиндорской гостиной Мародеров, которых Эммелина учила невербальным заклинаниям, а еще через неделю Северус повис вниз головой у входа Большой зал. К слову, тогда девочка еще порадовалась, что единственные форменные брюки Сева были на нем, а не в стирке.

Друг, конечно, был в ярости. Когда Мародеры соизволили его расколдовать, он слишком больно ударился о каменный пол и потому не смог отомстить им сразу, но к вечеру у Джеймса, гулявшего с друзьями по коридору, внезапно стали безудержно расти зубы. Остальные Мародеры не растерялись, живенько доставили его в Больничное крыло. И там мадам Помфри за десять минут исправила положение. Но эффект все же был: Мародеры вспомнили, что у них, помимо ухажеров Эльзы Смит и зануды Оули, имеется давний личный враг, и война с Северусом возобновилась.

Между тем Джеймс и Сириус успели поделиться знаниями о Левикорпусе со всеми, кто более-менее пользовался их расположением, и вскоре заклинание подвешивания стало очень распространенной в Хогвартсе шуткой. К девочкам, правда, его применять стеснялись, а вот мальчишки пользовались вовсю. Впрочем, некоторые слизеринцы, кажется, побранив Северуса, что тот не делится с товарищами открытием, вскоре с удовольствием опробовали Левикорпус и на первокурсницах-хаффлпаффках. Лили была далеко не в восторге от того, на что сгодилось изобретение Северуса, однако ругаться с ним не стала: её слишком мучили собственные проблемы.

Теперь Оули через раз ставил ей за ответы и за домашние задания «Отвратительно». Сколько ни корпела Лили за учебниками, он находил повод придраться, раскритиковать в пух и прах обиднейшими словами и дальше некуда занизить оценку. Лили плакалась Макгонагалл – та уговаривала потерпеть до конца года; хотела пойти к директору – и не могла застать его в школе. От расстройства Лили стала рассеянной и на других предметах; Северус то шипел, что она совсем запустила учебу, то упорно пытался объяснить ей материал, который, как он считал, она не понимала. На зельях друг однажды недосмотрел за ней, и Лили сварила нечто невообразимое, брызнувшее фонтаном и обварившее ей руки, к немалой радости Эльзы и Электры. Гриффиндорцев, как станет ясно позднее, произошедшее тоже впечатлило.

Слизнорт и Сев долго возились с Лили, накладывая примочку; друг чуть не плакал и дрожащим, сдавленным голосом ронял очередные упреки в невнимательности и легкомыслии. От его слов Лили, решившая было мужественно вытерпеть боль, все-таки разрыдалась. Слизнорт, приказав прочим доваривать зелье, немедленно увел её к себе в кабинет, налил чаю и предложил изумительной на вкус пастилы. За чаем девочка, слово за слово, рассказала о своих бедах. Зельевар долго качал головой, ужасался и обещал помочь. Кажется, после он и вправду пробовал замолвить перед Оули за нее словечко, однако преподаватель ЗоТИ отрезал, что сам решает, как оценивать учеников и как с ними обращаться.

Неделю спустя после инцидента на зельеварении к Лили, утешавшейся в гостиной стаканом компота из сухофруктов и очередным дамским романом, подкинутым Марлин, подошел Джеймс Поттер, непривычно серьезный. Полминуты глядел на нее, будто примериваясь. Потом грубовато спросил:

- Тебе не надоело?

- Что? - Лили устало подняла ресницы.