Двадцать один год (СИ)

- Это точно, - согласился кто-то из хаффлпаффцев.

- Но что ж ей делать, бедняжке, такой некрасивой…. И Брокльхерст тоже страхолюдина, а такие всегда первые учителям ноги лижут… - с удовольствием разглагольствовала Пенни, пока Мэрион и Алиса помогли Оули выйти из класса. Джеймс достал из ранца две бутылки сливочного пива, откупорил заклинанием, и они с Сириусом демонстративно чокнулись. Лили, необъяснимо замершая, решилась взглянуть на своего защитника.

- Что теперь будет? – вместе с благодарностью в душе поднималось сострадание к Джеймсу, у которого впереди маячило если не отчисление, то уж наверняка очень крупные неприятности.

- А что будет? – Джеймс, потягивая пиво, слегка фыркнул. – Вызовут папашу, он прибудет, наорет. Ну, по затылку даст, и то не факт. Может, и похвалит еще: у меня же, Эванс, цели самые благородные, - тут, не выдержав, мелко рассмеялись Мери и Марлин. – А вот Оули теперь уйдет, это точно.

Слишком возбужденные, чтобы идти на следующий урок – все равно была травология у многое прощающей Спраут – гриффиндорцы вскоре покинули класс и отправились бродить по лугам, с которых едва стаял снег. Они мало разговаривали между собой, только изредка кто-нибудь нервно смеялся. Марлин и Лили увидели среди жухлой травы подснежники и сорвали по цветку, закрепив в волосах.

В сердце Лили страх боролся с надеждой. Как ни мала была вероятность, что Оули уйдет, девочка вцепилась в нее намертво, заставляя себя не думать, как закончит этот год, если он останется. В то же время ей было страшно за Джеймса, жаль его – как бы то ни было, из-за нее его строго накажут, и душа сжималась от неведомого щемящего чувства. Лили еще не знала, что такая благостная, очищающая горечь зовется нежностью. А он, совершенно беззаботный, бегал с Сириусом взапуски. Питер чуть не хлопал в ладоши, наблюдая за ними, и только Люпин был печален – а глядя на него, отчего-то грустила и Мери.

У входа в Хогвартс их поджидала Макгонагалл. Джеймса она тотчас же увела, и Лили невольно заморгала, глядя, как он шагает, нарочито заведя руки за спину. Девочке вспомнилась детская книжка про Тома Сойера, глава, где мальчик взял на себя вину девочки, которая ему нравилась. «Ох, но Джеймса же не будут… В конце концов, почему Оули можно безнаказанно унижать учеников, а мы не смеем ответить?» Сириус ободряюще кричал вслед другу, но смысл до Лили даже не доходил.

В гриффиндорской гостиной к ним бросились Эммелина, её братья, для которых Мародеры успели стать кумирами, и Нелли Гамильтон.

- Отец Джеймса приехал, - Вэнс стиснула руки Лили. – Я уже знаю, что случилось. Вы поступили правильно.

- Если понадобится, все выступят в защиту Джеймса? – негромко спросил Сириус.

- Естественно. Все подтвердят, как Оули издевался над девочками. Слово одной предательницы не перевесит всех наших слов.

Вечер прошел томительно. От волнения никто не мог приняться за уроки, и даже еда мало кому лезла в горло. Те, кто все-таки, больше из любопытства, выбрался в большой зал, передали остальным, что ни Макгонагалл, ни директора, ни Оули за столом преподавателей не видели. Около трех вернулась Алиса, но с ней не стал разговаривать даже Фрэнк, и она мышкой проскользнула в спальню.

Джеймс появился, лишь когда уже стемнело. К нему бросились все, кто сидел в гостиной; Сириус первым обхватил, будто поверяя, цел ли его друг; Люпин неловко тряс Поттеру руку, а Петтигрю топтался и сопел. Лили поднялась и застыла; зеленые глаза встретились с карими, и Джеймс широко ей улыбнулся.

- Все путем, - он развел руками. – Как я и говорил, папаша на моей стороне, а значит, и Попечительский совет. Оули заявил, что увольняется. Мне показалось, Дамблдор не станет особо уговаривать его остаться.

В гостиной поднялся радостный визг. Нелли от избытка чувств бросилась Джеймсу на шею. Эммелина принялась жать руку Сириусу. Марлин упала на диван и нарочито-томно потянулась. Мери подскочила к Лили:

- И что ты стоишь, а? Ты что, слизеринка неблагодарная? Поди, поцелуй героя своего, ну!

Опустив глаза, девочка робко пошла через гостиную. Джеймс, мягко отстранив Нелли, картинно встал на одно колено. Страшно покраснев, млея от смущения, Лили быстро клюнула его в щеку и поспешила забиться в самый дальний угол. Оттуда её, слишком оглушенную событиями дня, уже не вытаскивали, и она смогла отдохнуть.

Два дня спустя Оули уже не было в школе. Готовить студентов к экзамену по ЗоТИ взялся профессор Флитвик. Лили спокойно училась. Успеваемость её снова выросла, и отравлял ей жизнь теперь лишь Северус, всем своим видом показывавший, насколько он не одобряет случившееся.

- Поттер – просто дешевый фигляр, - фыркнул он вскоре после увольнения Оули, гуляя с Лили по коридору. – Нашел, как популярность завоевывать. Будто ему квиддича мало.

- Намекаешь, что ради меня никто ничего делать не будет? – неприятным голосом спросила Лили: её пробрало внезапное омерзение.

Северус несколько смешался.

- Да почему же… Ради тебя можно… - он поглотил пару слов. – Дело-то не в тебе, Лили, а в нем.

Лили почти почувствовала тошноту.