Двадцать одна сказка обо всём на свете

И вот сейчас в столь трудный час, те его первоначальные знания по медицине очень ему пригодились. Поражённый чрезмерной бледностью и состоянием Ариши, он решил лично нести её на руках до самого их расположения. Двое солдат, наспех соорудив кое-какие носилки, уложили на них расхворавшуюся Глашеньку и понесли её вслед за Морисом и Аришей. Настя, окончательно отдышавшись от угара, была в состоянии идти сама. В последний раз, оглянувшись на уже догорающий дом, она с горестью перекрестилась и, поклонившись, тронулась в путь. Двое из оставшихся караульных зорко оглядываясь по сторонам, шли рядом готовые в любой момент предотвратить негаданные неприятности, а уж их-то в городе хватало.

11

В этот вечер пожар в доме Насти и Ариши не стал единственным. За то время пока они добирались до расположения французских солдат, в их околотке загорелось ещё несколько дворов. Только спустя час они, ни без некоторых трудностей, наконец-то попали в усадьбу. Морис, всю дорогу бережно и осторожно нёсший Аришу один, уложил её на самую подходящую для такого случая большую и опрятную хозяйскую кровать. Тут же, в соседней комнате устроили и Глашу, выделив ей удобный диван. Настя ни на миг не отходила от дочери. Потеряв много крови, Ариша очень ослабла и устала. Сейчас она тихо лежала и неотрывно смотрела вверх, при этом практически не шевелилась, и лишь изредка слабо вздыхая, моргала. Её положение было удручающим и вызывало большое опасение.

Настя, взяв руку дочери в свою ладонь, целовала её и рыдала тихо молясь. Под утро у Ариши поднялась высокая температура. Слёзы беспомощности покрыли лицо горем убитой Анастасии. Ариша металась в горячке, постоянно бредила и стонала, то и дело, покрываясь обильной испариной. Морис, как единственный медик из всех присутствующих, сначала оказал посильную помощь нянечке Глаше, и теперь, вот уже который час, предпринимал все меры для того, чтобы вытащить бедную Аришу из её страшного состояния. Зная все необходимые для этого приёмы, он пользовал её наилучшими средствами, кои только смог найти в этой сложной обстановке. Вход шли, и различного рода примочки, и листья подорожника, и присыпка из древесного угля, и отвар из каких-то кореньев, бережно им собранных ещё летом, где-то в лесах Европы. Морис не жалел себя, трудился на износ и прилагал массу усилий для спасения Ариши.

А меж тем дела в охваченном пожарами и мародёрством городе были более чем прискорбны. Заканчивалось всё самое необходимое, кончалось, и продовольствие, и медикаменты, и чистая вода, да абсолютно всё. Возникла реальная опасность возникновения эпидемии и всевозможных заболеваний. Наполеон, не дождавшись желаемого эффекта, решил покинуть Москву, сохранив тем самым хоть какие-то остатки армии и дисциплины в ней. Вечером по всем подразделениям прошёл приказ о выводе войск. Лейтенант Морис Дрюон, как и все офицеры французской армии также получил его. Настал срок попрощаться со своими милыми подопечными, с этими тремя славными русскими женщинами, вдруг в одночасье ставшими для него такими близкими, почти родными.

– Мадам,… завтра утром мы будем вынуждены расстаться,… армия покидает город,… увы, война есть война, и у неё свои законы… – явившись на вечернюю перевязку, грустно предупредил он, уже совершенно привыкшую к его присутствию возле них Анастасию.

– О да, я понимаю, приказ,… ведь я жена русского офицера и знаю, что это такое,… вы и так для нас много сделали,… вот уж я никак не ожидала, что оказавшись в столь затруднительном положении, получу помощь от солдат неприятеля!… Раньше мне казалось, что это просто недопустимо,… а теперь я вижу, что война это не только вражда, но и неожиданная проверка на благородство… – искренне отозвалась Настя, будучи чрезмерно благодарной, Морису за его участие.

– Да мадам, вы правы,… война выявляет, как самые лучшие, так и самые низменные качества людей,… и я уверен, что ваш муж поступил бы точно также, окажись он на моём месте!… Глядя на вас и вашу дочь, я могу точно сказать, он благородный человек!… И очень рад, что судьба свела меня с вами… – искренне признался Морис, и взялся в который раз, менять повязку на плече Ариши, – скоро опять ночь,… и сегодня она будет самая трудная,… настанет кризис!… Но я уверен, все мои снадобья помогут, и ваша дочь обязательно поправиться… – по-прежнему коверкая слова, еле подбирая правильные значения, добавил он и на его глазах проступили крупные слёзы.

– Я надеюсь, эту ночь вы будете рядом и не покинете нас?… – взволновано спросила Настя.

– О да, конечно!… вашу Глашу, я внимательно осмотрел,… с ней всё будет хорошо,… пару холодных компрессов и настой из трав помогут ей перенести сердечный приступ,… а вот за Аришей нам предстоит строго наблюдать,… так что на ночь я непременно останусь с вами… – украдкой утерев слёзы ответил Морис, и смочил губы Ариши целебным отваром. Шло сильнейшее воспаление раны, образовался нежелательный нарыв, болезнь наступала. Ночь и вправду грозила стать решающей.