Двадцать пять лет в окопах холодной войны

Трудолюбия и усидчивости мне было также не занимать. Мог часами и днями заниматься одним и тем же делом, подчас весьма кропотливым. При этом не раздражался и не впадал в уныние, если что не получалось сразу.

С удовольствием решал различные трудные вопросы, любил что-нибудь проворачивать. Обожал «доставать», а не покупать. При этом иногда при жестком их сопротивлении, как это было в случае с начальником кафедры тактики Героем Советского Союза капитаном 1 ранга Коноваловым. Он долго топал ногами, гнал из кабинета, говорил что-то о наглецах и обормотах, но, в конце концов, сдался, достал из сейфа билеты и дал их переписать. Одним словом, все получалось и сходило с рук.

Учился я, как правило, хорошо, о чем свидетельствует диплом «с отличием» за полный курс Высшего военно-морского училища. Правда, в «аттестате зрелости» по окончании Подготовительного училища была одна тройка.

По складу ума я, скорее, гуманитарий. И именно гуманитарные науки и предметы давались мне легче, чем естественные. Из нескольких десятков оценок за полный курс Высшего училища почти все отлично. И только по четырем предметам я получил четверки: высшей математике, физике, химии и теоретической механике. Как видно из перечня, это точные науки из сферы общего высшего образования. То ли у меня мозгов на них не хватило, то ли я предполагал, что они мне никогда не пригодятся. Что, впрочем, и случилось.

Интересно, что среди чисто военных и морских наук было много сложных предметов, где широко использовались математические, физические, химические и термеховские выкладки. К ним можно отнести теорию устройства корабля, навигацию, астрономию, основы взрывчатых веществ и порохов, теорию артиллерийской стрельбы, приборы и правила управления огнем корабельной артиллерии и многие другие. И по всем этим предметам я имел пятерки. Потому, что интересно и потому, что нужно в будущей корабельной службе. Нашему интересу к этим наукам способствовал и блестящий преподавательский состав. Почти все преподаватели были высокообразованными офицерами, настоящими моряками, профессионалами, прошедшими суровую школу Великой Отечественной войны.

Что стоит один только капитан 1 ранга Тархов. Дворянин, еще при царизме окончивший Морской кадетский корпус. Он преподавал нам общую и мореходную астрономию. Был крупным теоретиком и практиком определения места корабля в море, в невидимости берегов. За разработку специальных астрономических таблиц для определения места корабля по высотам небесных светил удостоен Сталинской премии. Но особо в науке и в службе он не продвинулся. Видимо, мешало его прошлое. Мы, курсанты, уважали его и ценили. Он был асом мореходной астрономии. Обмануть его в этом деле было невозможно. Например, будучи с нами на практике и проводя занятия по определению места корабля по солнцу, он четко отличал самостоятельную работу от халтуры, сделанной «обратным ходом». Работенка эта, надо сказать, была нудная, хотя и таилась в ней своя поэзия.

Для расчетов имелись специальные таблицы. В них заносились результаты замеров высоты солнца через определенные интервалы времени, точное астрономическое время, параметры движения судна. Потом все эти данные обрабатывались с помощью астрономических таблиц, таблиц логарифмов, дифференцировались, интегрировались, интерполировались, экстраполировались, и на выходе получалось место корабля в море, характеризующееся географическими координатами – широтой и долготой. Мы же, стремясь упростить свою работу, брали у штурмана корабля широту и долготу и обратными вычислениями подтасовывали все цифры и числа. В результате получали высоту солнца. Наш «отец родной» усекал жульничество с первого взгляда. Хотя внешне таблица как таблица, все графы заполнены, высоты солнца есть, широта и долгота имеются.

Зная любовь Тархова к спиртному, на экзаменах мы всегда наливали в графин вместо воды водку. Перед началом экзамена он выпивал полстаканчика «воды», удовлетворенно крякал и раскладывал билеты строго по порядковой нумерации. Что открывало нам путь для разных комбинаций и успешной сдачи экзаменов.

Он нас частенько беззлобно ругал за какие-либо проделки. В ответ мы интересовались, неужели капитан 1 ранга такой безгрешный и никогда не совершал оплошностей. Он утверждал под наш дружный хохот, что в жизни совершил три ошибки:

– во-первых, стал морским офицером;

– во-вторых, женился на балерине;

– в-третьих, пошел нас, дураков, учить.

И, вообще, он рассказывал нам много интересных и поучительных баек. Разных хохм за ним числится большое количество, все не упомнишь и не перескажешь.