Двадцать пятая Руна. Хроники Паэтты. Книга VI

Ужас был разлит в воздухе. Он был настолько густым, что ощущался почти как запах. Всего в сотне шагов отсюда слышалась брань, вопли и лязг металла. Первая линия насмерть рубилась с зомбаками, которые в присутствии своего командующего были весьма резвы и опасны. За два с лишним года войны люди, конечно, научились воевать с этим смертоносным врагом, но всё же количество этих тварей и абсолютное их пренебрежение к собственной безопасности продолжали оставаться труднопреодолимыми препятствиями.

Тесный строй легионеров по неслышной Колу команде центуриона подался вперёд – ещё ближе к гремящей неподалёку битве. Мастер Теней (или Плинн) глох от всего этого шума, но ему казалось, что обезумевшее от страха сердце грохочет ещё громче, перекрывая все другие звуки. Ладони вспотели, и Плинн (или Кол) судорожно сжимал рукоять своего меча, словно боясь, что тот выскользнет.

Сражение приближалось, а точнее – это Плинн приближался к нему. Он уже видел своих товарищей впереди, которые кричали, били, падали и умирали. До врага оставалось всего несколько десятков шагов. Первая линия начала медленный осторожный отход назад. Ещё минута – и их наконец сменят свежие силы. Ещё минута – и легионер Дорлин с головой окунётся в эту пляску смерти.

За два года войны Плинн, разумеется, уже должен был привыкнуть к виду этих рукотворных уродцев, но Кол видел их впервые. Животный ужас парализовал его, когда перед ним показались эти гротескные чудовища, сжимающие в руках заточенные полосы металла. В их подобиях лиц не читалось ничего – ни мысли, ни эмоций, ни даже жизни. И потому они пугали так, как не пугало мастера Теней ничто прежде, разве что морская пучина, столь же бесстрастная, безжалостная и неумолимая.

Но как бы ни был напуган Кол, тело легионера Дорлина знало своё дело. Он не замешкался ни на мгновение, понимая, что любое его промедление может грозить смертью товарищам по строю. Всё дальнейшее происходило как во сне. Кол рубил, колол, уворачивался от ответных ударов. Несколько раз кираса спасала ему жизнь – скользящие удары оставляли лишь вмятины на меди. Но затем он пропустил удар – странное металлическое оружие зомбака глубоко вошло в левое бедро. Боль взорвалась внутри тела. Кол вскрикнул, и наступила темнота.

***

Несмотря на то, что это путешествие Кола в прошлое заняло совсем немного времени, у него, когда он вновь пришёл в себя в каюте на борту судна, плывущего в Тавер, было ощущение, что он полноценно прожил эти годы Великой войны – каждый день, один за другим. Когда он открыл глаза, в них всё ещё стояла боль не только от полученной раны, но и от пережитого ужаса. Причём самым страшным теперь казались не моменты битвы, а то бессильное наблюдение за неотвратимо ползущей на восток лавиной.

– Ты сам всё видел, – проговорил Асс. – Это случилось, когда миры Эллора и Паэтты переплелись в прошлый раз. Но если Барьер падёт, никакого чуда уже не случится. Орды Бараканда придут, и никакая сила не сумеет вернуть их обратно. Всё будет кончено для этого мира.

– Но почему именно я, мой бог?.. – всё ещё дрожа, спросил Кол. – Почему из всех ты выбрал меня?..

– Ты – единственный, кому Герцогиня смогла довериться за многие годы. Но это – не случайность. Тебя готовили к этому, мастер Кол. С самого твоего рождения. Всё было сделано для того, чтобы в нужный момент ты оказался рядом с Чёрной Герцогиней и заинтересовал её. Но главное – она знает о твоих чувствах к ней и безоговорочно доверяет тебе. Убить колдунью такой великой силы очень трудно. Она заранее почувствует и уничтожит любого посланного к ней убийцу. Она не подпустит к себе никого, кто может причинить ей зло.

– Но тогда она не подпустит и меня, если я решусь на это… – облегчение и надежда вновь засветились в потухшем взгляде мастера Теней.

– Если ты согласишься помочь, я обо всём позабочусь, – заверил Асс. – Ты забудешь обо всём до определённого часа. Память об этом договоре вернётся к тебе лишь тогда, когда ты должен будешь нанести удар.

– Но ведь ты – всемогущ!.. – вновь рухнул в пучину отчаяния Кол. – Зачем тебе я?..

– И ответ всё тот же – Равновесие. Я – бог, и я могу почти всё. Но закон Равновесия запрещает мне действовать самому. Любое действие порождает противодействие. Увы, последствия есть у всего, и даже если я сумею убедить тебя помочь мне, это уже не обойдётся без определённых последствий. Но это всё же будет не так страшно, как ответное действие на моё вмешательство.

– Неужели нет другого способа?.. – Кол чувствовал, что плачет.