Двадцать тысяч королей или гадание по Китайской Книге Перемен

Миша жил на Покровке в одном из господских домов эпохи русского модерна начала прошлого столетия. Он как то сказал, что жить на Покровке – символично. Эта улица одним концом упирается в Кремль, другим – в запасные пути Курского вокзала, где обитает бесчисленная армия бездомных. Этим он словно подчеркивал, что у человека выбор жизненного пути, в сущности, невелик: или в Кремль в небесные правители, или на запасные пути РЖД к бомжам.

Миша был умным и начитанным. С ним было интересно. Казалось, он перечитал все книги мира. Только с ним было возможно поговорить о классической немецкой философии или о тонкостях суфийских доктрин ислама. Только он мог объяснить этимологическую взаимосвязь немецких слов lind и land. Мы часто с ним ходили в книжные магазины, где он помогал выбрать нужные интересные книги. Я невольно спрашивал себя: И когда он только успел изучить все эти фолианты. Ведь для этого потребовалась бы не одна жизнь. Когда беседа начинала его тяготить, он выкладывал дежурные фразы о том, что служители Ватикана, скорее всего, являются членами некой древней секты, адепты которой строили египетские пирамиды и другую чепуху. Это означало, что разговор на сегодня окончен.

Эйфория общения с Мишей вскоре сменилась довольно странным чувством. Я заметил, что мой собеседник довольно подробно проинформирован о многих мельчайших подробностях моей личной жизни. Да и сам он невзначай подчеркивал это. То расскажет, что я любил брать на завтрак в каком-нибудь отеле, или упомянет размер моего последнего гонорара, о котором он не должен был бы знать. Заведет разговор о том, что многие предпочитают отдаваться любовным утехам не на кровати, а на полу. И это после того, как у меня накануне было подобное рандеву. Невольно возникал вопрос: кем же является этот молодой человек, который встречается тебе то в Европе, то в Москве и знает всю подноготную твоего бытия?

Большой Город проглатывает человека. Люди Большого Города лишены невинности провинции. Пожалуй, только там возможно сохранить девственность мировосприятия. Лишь в невинном состоянии возможно волшебство. Человек – существо общественное. В общении он проявляется как личность. Но то, что происходило, не вписывалось ни в какие рамки. Собеседник настойчиво стирал грань между собой и тобой. Давид в одном из псалмов обращается к Богу: «Не передавай на волю Заветы Души моей, дабы не погнать ее в плен». Странная просьба. Бог – покуситель на потаенные уголки твоей души. И делает он это для того, чтобы погнать ее в плен. Миша тогда мне показался тем покусителем. В лице Миши Большой Город проникал в тайники души своих обитателей. Устами Миши Город постоянно напоминал : Мне известны все твои чаяния и желания, все твои поступки. Миша был тем, кто был послан взломать потайную дверь от заветного нутра человека. Он вводил собеседника в отрицательное биополе, ожидая, когда загнанный в бессознательное, инстинкт откликнется на его призыв проявить себя. Миша был оком Большого Города – Оком Змея.

Пришло время, и мой Миша запел другие песенки. Он все больше говорил о том, что нужные знания невозможно получить без посвящения. А для пущей наглядности приводил пример Маугли, который без человеческого тепла навсегда оставался зверенышем, инфузорией, поскольку у него прекратился духовный рост. Мне не хотелось быть инфузорией, поэтому тогда я решил пореже встречаться с моим визави. Но, откровенно говоря, это плохо получалось.

– Был я в океанариуме и видел: на дне морском лежат две акулы и греют друг друга. Нам тоже с тобой нужно общаться. Несмотря ни на что. Несмотря на усталость или недомогание. Ты нужен мне так же как и я тебе. – уговаривал меня Миша. В другой раз он сказал: – Все под богом ходим. Зря ты так редко вспоминаешь обо мне. Мы живем на одной ветке метро и ничто не мешает нам почаще встречаться. Я не знал, как реагировать на эти откровения. Только что бросал дежурную фразу: – Тебя ожидает большое будущее . Что я буду мешаться у тебя под ногами.

Звезда недолюбливала Мишу. – Ты хуже, чем инфузория. Никак не можешь порвать с этим так называемым «дружком – интеллектуалом», - в сердцах говорила Звезда. Вряд ли речь шла о ревности. Скорее всего, Звезда видела в Мише своего антипода. Несмотря на это, мне подчас казалось, что Звезда и Миша связаны какими-то астральными нитями. Они были как Дева и Змей, которые охраняли волшебное Дерево, ведущее в Небеса.