Двадцать тысяч королей или гадание по Китайской Книге Перемен

Очередным волшебным городом, куда я попал, был Неаполь. И хотя никакого стража там я не встретил, этот город помог понять суть перемен, которые происходили в моей стране. Новизна впечатлений была какой то странной. Она помогала заглянуть в себя. Внешний мир проявил мир внутренний. Помог увидеть те энергетические бури, которые были запрятаны в глубине души.

Поражала бешеная энергетика города, в котором бурлила жизнь. Эта энергетика разворошила бы любое болото, любую таежную заводь. Кажется, что весь город только тем и занимается, что беспрерывно спаривается. Спариваются огромные океанские лайнеры с причалом; спариваются в подсобках тесных пиццерий бесчисленные посетители; тут же, в печи, спаривается с поленом огонь; спаривается продавец с покупателем на шумных рынках; жарким взглядом спаривается полицейский-постовой с бурлящей толпой; спаривается закон с беззаконием; спариваются бесчисленные туристы с руинами Помпей; спаривается жизнь со смертью; спаривается почти нагая молодежь, возвращающаяся в переполненных электричках с пляжей города – друг с другом и с другими пассажирами; спаривается острое слово неаполитанца с ухом случайного прохожего; спаривается тугой транспортный поток с магистралью; спаривается огненная земля с морем и заставляет его кипеть; спаривается Везувий с Небом. Да и сам Неаполь, кажется, непрерывно спаривается с остальной Италией. Он дает ей импульс. Он дает ей жизнь.

В Неаполе дал знать о себе Змей. Говорят, что это его энергия, скрытая в недрах кипящей Земли, питает город. В Неаполе стерты рамки приличий и устоявшихся догм, где животная энергия ничем не ограничена. Мне кажется, что моему Патриарху понравилось бы здесь. Свобода Духа в нем проявлялась в непосредственности поведения. Устоявшимся правилам и догмам предпочитал свободное странствие в беспредельном. Тесно ему было среди коммунистов. Выискивал себе соразмерников в иных измерениях, в иных странах. Вверху странствовал с тем, что творит вещи. Внизу – с тем, что было за пределами жизни и смерти. Говорят, что где то здесь, в Неаполе, припрятан заветный вход в преисподнюю.