Двадцать тысяч лье под водой

Из расспросов туземцев Дюмон-Дюрвиль узнал, что Лаперуз, потеряв оба судна, разбившиеся о подводные рифы, построил небольшое судно, чтобы… вторично погибнуть… где? Никто не знает.

Капитан «Астролябии» распорядился поставить знаменитому мореплавателю и его товарищам памятник в виде четырехгранной пирамиды на возвышении, устроенном из кораллового туфа, в ней не было никаких металлических украшений или скрепов, чтобы не возбуждать алчности дикарей.

Дюмон-Дюрвиль намеревался отправиться тотчас, но экипаж его был изнурен распространенными в этой нездоровой местности лихорадками; к тому же сам он был болен и мог сняться с якоря только 17 марта.

Между тем французское правительство ввиду того, что труды Дилона могли быть неизвестны Дюмону-Дюрвилю, послало в Ваникоро корвет «Байонез», под командой Легоарана де Тромлена, который находился у западного берега Америки. «Байонез» пришел в Ваникоро спустя несколько месяцев по отплытии «Астролябии». Он не нашел там никаких документов, но мог констатировать, что дикари пощадили мавзолей Лаперуза. Таково было содержание рассказа, сообщенного мною капитану Немо.

— Следовательно, — ответил он мне, — до сих пор неизвестно, где погибло третье судно, построенное потерпевшими кораблекрушение на острове Ваникоро?

— Неизвестно.

Капитан Немо, ничего не ответив, дал мне знак следовать за ним в большой салон. «Наутилус» погрузился на глубину нескольких метров, ставни раздвинулись. Я бросился к окну, и под слоями кораллов, покрытых грибовидными сифонулями, альционами, кариофилами, среди мириад прелестных рыб, глифисидонов, помферидов, диаколей и жабошилов, я увидел обломки судна, которые нельзя было вытащить драгой, железные скобы, якоря, пушки, ядра, ворот с принадлежностями, форштевень и другие предметы, принадлежавшие погибшим кораблям и теперь покрытые живыми цветами.

И в то время, когда я рассматривал эти печальные обломки, капитан Немо сказал мне каким-то особо важным голосом:

— Капитан Лаперуз вышел со своими кораблями «Буссоль» и «Астролябия» 7 декабря 1785 года. Он высадился в Ботани-Бей, затем посетил архипелаг Товарищества, Новую Каледонию, отсюда направился к Санта-Крузу и пристал к Намуку — одному из островов группы Гавайев. «Буссоль», шедшая впереди, села на мель у южного берега. «Астролябия» пошла к ней на помощь и также села на мель. Первый корабль почти тотчас же разрушился. Второй же, севший на мель под ветром, продержался несколько дней. Туземцы встретили потерпевших крушение довольно гостеприимно. Последние поселились на острове и построили себе из обломков обоих кораблей небольшое судно. Несколько матросов добровольно остались в Ваникоро, остальные, истощенные, больные, отплыли вместе с Лаперузом. Они направились к Соломоновым островам и все погибли на берегу главного острова этой группы, между мысами Разочарование и Удовлетворение.

— Но откуда это вам известно? — воскликнул я.

— Вот что я нашел на месте последнего кораблекрушения.

И капитан Немо показал мне жестяной ящик с французскими штемпелями, весь изъеденный морской водой. Он его открыл, и я увидел связку бумаг, пожелтевших, но которые можно было читать.

Это были инструкции самого морского министра капитану Лаперузу с собственноручными пометками на полях Людовика XVI.

— Для моряка это завидная смерть! — воскликнул капитан Немо. — И такая покойная коралловая могила! И да захочет небо, чтобы я и мои товарищи не имели иной.

Глава XX ТОРРЕСОВ ПРОЛИВ

В ночь с 27 на 28 декабря «Наутилус» покинул Ваникоро, пройдя пролив между островами с изумительной быстротой. Он взял направление на юго-запад и за три дня прошел семьсот пятьдесят миль, иначе говоря, все расстояние, отделяющее группу островов Лаперуза от юго-восточной стороны Новой Гвинеи. 1 января 1868 года Консель явился ко мне на палубу.

— Господин профессор, — обратился он ко мне, — позвольте пожелать вам счастливого года.

— Благодарю за доброе пожелание. Однако я желал бы знать, что ты подразумеваешь под «счастливым годом» в тех обстоятельствах, в которых мы находимся? Год ли, в котором окончится наше пленение, или год, в котором будет еще продолжаться это наше странное путешествие?

— Право, — ответил Консель, — я не сумею вам ответить. Конечно, вы встречаете весьма любопытные вещи и в продолжение этих двух месяцев не имели времени скучать. Последнее чудо всего более изумительно, а если это будет так продолжаться дальше, то я и не придумаю, чем это может окончиться. Мое мнение, что нам более никогда не выпадет такой случай.

— Никогда, Консель?

— Господин Немо вполне оправдывает свое латинское имя и нисколько нас не стесняет, словно он и не существует на свете[7].

— Ты прав, Консель.

— Я полагаю, не знаю, как это вам понравится, что счастливым годом следует считать такой, в котором удается многое узнать и все увидеть.

— Все увидеть, Консель? Это будет очень продолжительно. А вы, Нед Ленд, какого мнения?