Двадцать тысяч лье под водой

— Да, профессор, в те времена, когда я еще считался жителем земли, я учился в Лондоне, Париже и Нью-Йорке.

— Но как вы могли тайно построить это чудное судно?

— Каждая его часть получена мной из разных частей света: киль выкован в Крезо, гребной вал у «Пени и К°» в Лондоне, стальная обшивка — у Лирда в Ливерпуле, винт — у Скотта в Глазго, резервуары — у «Келя и К°» в Париже, машины — у Круппа в Пруссии, таран — в мастерских Мотала в Швеции, приборы — от братьев Харт в Нью-Йорке и т. д. И каждый из этих поставщиков получал мои заказы под различными именами.

— Но, — возразил я, — положим, что отдельные части приобретены, но надо же было их собрать и проверить?

— Я устроил свои мастерские на пустынном необитаемом островке, в открытом океане. Там с моими работниками, с моими избранными верными и отважными товарищами мы собрали «Наутилус». Когда постройка была окончена, огонь испепелил все следы нашего пребывания на острове.

— Мне думается, капитан, что цена этой постройки должна быть немалой?

— Господин Аронакс, стальное судно со всем внутренним устройством стоит два миллиона, если же включить все редкости и коллекции, которые на нем находятся, то оно будет стоить от четырех до пяти миллионов франков.

— Позвольте еще вопрос, капитан!

— Извольте, профессор.

— Вы, значит, богаты?

— Богат несметно. Так богат, что мог бы без труда заплатить десять миллиардов государственного долга Франции!

Я пристально посмотрел на этого удивительного человека и подумал, не смеется ли он надо мной.

А может, говорит правду? Я решил, что время все покажет и объяснит.

Глава четырнадцатая Черная река

Площадь, занимаемая водой на земном шаре, исчисляется в более чем тридцать восемь миллиардов гектаров. Объем этой жидкой массы — два миллиарда двести пятьдесят миллионов кубических миль. Если представить ее в форме шара, то он будет иметь диаметр шестьдесят лье, а вес составит три квинтиллиона тонн. Чтобы понять это число, надо помнить, что квинтиллион относится к миллиарду так, как миллиард к единице, то есть в квинтиллионе столько миллиардов, сколько в миллиарде единиц. Примерно такое количество воды могли бы излить все земные реки в течение сорока тысяч лет.

В геологической истории период огня следовал за периодом воды. Прежде океан был всемирным, потом мало-помалу в силурийский период начался горообразовательный процесс, появились островки, снова исчезли под частыми наводнениями, опять показались, некоторые из них соединились вместе и образовали континенты. Наконец земля географически установилась такой, какой мы ее теперь видим.

Земля отвоевала у воды тридцать семь миллионов шестьсот пятьдесят семь тысяч квадратных миль, или двенадцать тысяч девятьсот шестьдесят миллионов гектаров. Образование материков позволило разделить Мировой океан на четыре большие части, или океаны: Северный Ледовитый, Индийский, Атлантический и Тихий.

Тихий океан простирается с севера на юг между двух полярных кругов, с востока на запад между Азией и Америкой, на протяжении 145° долготы. Это самый спокойный океан, его течения широки и неторопливы, приливы и отливы умеренны, а дожди изобильны.

И вот по этому океану предназначила мне судьба плавать в самых странных условиях!

— Профессор, — сказал мне капитан, — мы сейчас определим, если вы не против, точное местоположение нашего судна. Теперь без четверти двенадцать — около полудня. Я сейчас всплыву на поверхность.

Капитан три раза нажал на кнопку электрического звонка. Насосы начали выкачивать воду из резервуаров, стрелка манометра поползла по показаниям давления, свидетельствуя о движении «Наутилуса», потом остановилась.

— Мы всплыли, — сказал капитан.

Поднявшись по центральному трапу, я пролез в открытый люк и очутился на наружной платформе «Наутилуса».

Платформа, или, вернее, палуба, выступала из воды только на восемьдесят сантиметров. Нос и корма «Наутилуса» имели веретенообразную форму, так что его справедливо можно было уподобить сигаре. Я заметил, что его стальная черепицеобразная обшивка напоминала чешую больших земных гадов, а потому было очень естественно, что даже с лучшими подзорными трубами это судно принимали за морское животное.

Посредине палубы шлюпка, наполовину вдающаяся в корпус судна, образовывала небольшую выпуклость. Спереди и сзади помещались две невысокие рубки с наклонными стенками, частично закрытыми толстыми черепицеобразными стеклами: одна для рулевого, который управлял «Наутилусом», а другая для электрического прожектора.

Океан был великолепен, небо ясное. Легкий западный ветерок рябил поверхность воды. Горизонт был чист для наблюдения. Однако вокруг ничего не было: ни рифа, ни островка, ни даже «Авраама Линкольна». Одна необозримая пустыня!

Капитан, вооруженный своим секстантом, определял высоту солнца, которая должна была указать ему широту. Он несколько минут ждал, пока светило выйдет из-за набежавшего облака. Во время наблюдения ни один мускул его не шевельнулся, и инструмент не мог быть неподвижнее даже в руке мраморной статуи.