Двадцать тысяч лье под водой

— Я знаю этот костюм, капитан, это так называемый скафандр, — сказал я.

— Да, но человек в скафандре как бы привязан к насосам, которые ему дают воздух через резиновый шланг, — это настоящая цепь, которая его приковывает к земле, и если бы мы были так же привязаны к «Наутилусу», то не могли бы далеко уйти.

— Каким же способом можно быть свободным? — спросил я.

— Надо употребить аппарат Рукейроля-Денейруза, изобретенный двумя вашими соотечественниками. Я усовершенствовал его, так что вы можете пользоваться им без всякого опасения. Это толстый металлический резервуар, в который нагнетается воздух под давлением пятьдесят атмосфер. Он прикрепляется к спине ремнями, как солдатский ранец. Его верхняя часть образует ящик, где давление воздуха регулируется до нормального. В аппарате Рукейроля обычно две резиновые трубки соединяют этот ящик со специальной маской для носа и рта. Одна трубка служит для вдоха, а другая — для выдоха воздуха. По мере надобности водолаз нажимает языком на клапан той или другой трубки. Но чтобы выдержать значительное давление на дне океана, я должен вместо маски надеть на голову, так же как и в скафандре, медный шлем, к которому примыкают две трубки: вдыхательная и выдыхательная.

— Хорошо, капитан, но ведь ваш запас воздуха быстро расходуется, и если воздух будет содержать только пятнадцать процентов кислорода, он уже станет непригоден для дыхания!

— Конечно. Но я вам уже сказал, что насосы «Наутилуса» позволяют мне нагнетать его под значительным давлением, при этих условиях воздуха в аппарате хватает на девять-десять часов.

— Мне все понятно, капитан, — отвечал я. — Хотелось бы знать, как вы можете освещать дорогу на дне океана?

— Прибором Румкорфа, профессор. Дыхательный аппарат прикрепляется к спине, а этот привязывается к поясу. Он состоит из элемента Бунзена, который я привожу в действие с помощью натрия. Индукционная катушка вбирает вырабатываемый электрический ток и направляет его к фонарю особой конструкции. В этом фонаре витая стеклянная трубка содержит углекислый газ. Под действием электрического тока этот газ ярко светит. Таким образом я снабжен и светом, и воздухом.

— Вы так подробно отвечаете на все мои вопросы, капитан, — сказал я, — что более невозможно сомневаться. Я верю в аппараты Рукейроля и Румкорфа, но ружье… Я прошу вас объяснить мне устройство ружья, которым вы меня снабдите.

— Ружье это не пороховое, — ответил капитан.

— Значит, духовое?

— Именно. Как же мне делать порох на моем судне, не имея ни селитры, ни серы, ни угля?

— И чтобы выстрелить в воде, в среде, которая в восемьсот пятьдесят пять раз плотнее воздуха, надо преодолеть значительное сопротивление.

— Это не причина. Существуют такие пушки, усовершенствованные после Фультона англичанами Филиппом Кольтом и Бурлеем, французом Фюрси и итальянцем Ланди, которые снабжены особыми затворами и могут стрелять при этих условиях. Но, не имея пороха, я заменил его воздухом, которым насосы «Наутилуса» снабжают меня безостановочно.

— Но этот воздух должен быстро расходоваться?

— Да, но ведь у меня есть резервуар Рукейроля, который при необходимости может меня им снова снабдить. Для этого достаточно только повернуть кран, но вы сами увидите, что для этой охоты немного требуется воздуха и пуль.

— Мне кажется, в этой полутьме и этой чрезвычайно плотной воде нельзя выстрелить на большое расстояние и попадания редко бывают смертельны.

— Напротив, профессор, напротив. Каждый выстрел этого ружья смертелен, и как бы легко ни было ранено животное, оно падает, как пораженное молнией.

— Отчего же?

— Оттого, что это не обыкновенные пули, а маленькие стеклянные капсюли, изобретенные австрийским химиком Лениброком, — у меня их достаточно. Эти капсюли покрыты сталью и утяжелены свинцом — настоящие лейденские банки в миниатюре с электрическим током высокого напряжения. При малейшем толчке они разрываются, и животное, каким бы оно ни было, падает мертвым. Я прибавлю еще, что эти капсюли не крупнее дроби номер четыре и что на один заряд ружья их идет десять штук.

— Не смею больше спорить, капитан, — сказал я, вставая из-за стола. — Мне больше ничего не остается, как взять ружье и идти за вами!

Капитан повел меня на корму «Наутилуса». Проходя мимо каюты Неда и Консейля, я позвал их; они тотчас же присоединились к нам.

Мы пришли в каюту, расположенную рядом с машинным отделением, где и должны были одеться для предстоящей прогулки.

Глава шестнадцатая Прогулка по равнине

Эта каюта была одновременно и арсеналом, и гардеробной.

По стенам было развешано около дюжины скафандров.

Нед Ленд поглядел на них с очевидным отвращением.

— Нет, я не согласен напяливать на себя такую штуку! — воскликнул он.

— Послушайте, Нед, — сказал я, — леса острова Креспо — ведь леса подводные!

— Вот тебе на! — вскрикнул огорченный гарпунер. — Вот тебе и свежая дичь и… А вы, Аронакс, неужели вы эту штуку наденете?

— Приходится надевать, Нед.