Двадцать тысяч лье под водой

«Наутилус» шел средним ходом. Он, так сказать, прогуливался. Я заметил, что чем мы ближе подходили к Суэцу, тем вода Красного моря становилась менее соленой.

Около пяти часов вечера мы завидели на севере мыс Рас-Мухаммед. Этот мыс образует оконечность Синайского полуострова, лежащего между городами Суэцем и Акабой. Когда «Наутилус» через пролив Губаль вошел в Суэцкий залив, я смог ясно различить высокую гору, возвышающуюся между двумя заливами. Это была гора Орив, библейский Синай, на вершине которого Моисей встретился, по преданию, лицом к лицу с Богом.

В шесть часов «Наутилус», то погружаясь, то всплывая, прошел мимо города Тора. Вода в этом месте залива была заметно красноватой, словно окрашенной алой краской.

Наступила ночь, и вокруг воцарилась тишина, изредка нарушаемая криком пеликана или какой-нибудь другой ночной птицы, шумом прибоя у скал да гудками далеких пароходов.

От восьми до девяти часов «Наутилус» оставался под водой. По моим расчетам, мы уже были очень близко от Суэца. Сквозь иллюминаторы я видел основания прибрежных скал, ярко освещенных нашим прожектором. Мне казалось, что пролив все более и более суживается.

В четверть десятого «Наутилус» выплыл на поверхность. Я поспешил на палубу. Мне не терпелось добраться до Аравийского тоннеля капитана Немо.

Мне не сиделось на месте, и, не будь свежего ночного ветерка, я бы не знал, куда мне деваться.

Вскоре я заметил бледный, тусклый огонек на расстоянии мили, казалось, он был прикрыт какой-то туманной дымкой.

— Плавучий маяк! — сказал кто-то позади меня. Я обернулся и увидел капитана.

— Это плавучий маяк Суэца, — продолжил он. — Мы скоро будем у входа в тоннель.

— А входить туда, должно быть, не так просто, капитан?

— Нелегко, профессор, и поэтому я всегда в этом месте сам управляю судном. Теперь, Аронакс, не угодно ли вам будет спуститься вниз? «Наутилус» сейчас погрузится в воду и выплывет на поверхность, уже пройдя Аравийский тоннель.

Я последовал за капитаном Немо. Когда я направился в свою каюту, капитан остановил меня.

— Профессор, вы хотели бы побыть со мной в штурвальной рубке?

— Я и не смел вас об этом просить, — сказал я, — очень хочу…

— Так пойдемте. Вы увидите все.

— Это плавание и подводное, и подземное, — сказал я.

— Пожалуй, что так, — ответил капитан.

Капитан Немо провел меня к центральному трапу, поднявшись на несколько ступеней, он открыл боковую дверь, прошел по верхнему коридору, в конце которого находилась рубка, которая, как уже было сказано, выходила на нос судна.

Рубка имела форму квадрата со стороной шесть футов и несколько напоминала рубки на пароходах, ходивших по Миссисипи и Гудзону. Посередине стоял штурвал, соединенный штуртросами с рулем управления, они шли до самой кормы «Наутилуса». Четыре иллюминатора в перегородках рубки давали рулевому возможность смотреть на все четыре стороны.

В рубке было темно, но мои глаза скоро освоились с этой темнотой, и я разглядел штурмана, державшего штурвал двумя руками. Море ярко освещалось электрическим светом прожектора.

— Ну, — сказал капитан Немо. — Пора приниматься за работу!

Рубка соединялась с машинным отделением электрической проволокой, и капитан Немо мог одновременно управлять и направлением, и скоростью «Наутилуса». Он нажал одну кнопку, и тотчас же корабль пошел медленнее.

Я смотрел на высокую, отвесную гранитную стену, мимо которой мы плыли. Эта скала служила подножием наносным пескам. Мы шли мимо нее около часа и очень близко — всего в нескольких метрах. Капитан Немо не сводил глаз с компаса. Время от времени он подавал знак штурману, который тотчас менял направление «Наутилуса».

Я поместился у правого иллюминатора, любуясь великолепнейшими вереницами кораллов, зоофитов, водорослей и ракообразных, которые населяли все выпуклости и впадины в скалах.

В четверть одиннадцатого капитан Немо сам взялся за руль. Широкая галерея, темная и глубокая, открылась перед нами. «Наутилус» смело вошел в нее. Тотчас же раздался шум, словно кругом закипели котлы. Это воды Красного моря стремились в Средиземное. «Наутилус», увлекаемый течением, полетел как стрела, хотя его насколько возможно сдерживали судовые машины. По стенам узкого прохода я видел только ослепительные полосы, зигзаги и пятна света. Сердце у меня так билось, что я прижал к нему обе руки.

В тридцать пять минут одиннадцатого капитан Немо передал штурвал рулевому и, обратясь ко мне, сказал:

— Средиземное море!

«Наутилус», подхваченный течением, за двадцать минут прошел Суэцкий перешеек.

Глава шестая Греческий архипелаг

На следующий день, 12 февраля, на рассвете «Наутилус» выплыл на поверхность. Я кинулся на палубу. На севере, в трех милях, обозначался неясный силуэт древнего Пелузиума. Подземный поток перенес нас из одного моря в другое. В Средиземное море мы пронеслись по течению, по пологому спуску, но вернуться в Красное море против течения было невозм ожно.

Пока я об этом рассуждал, на платформе появились Нед Ленд и Консейль.

Было уже около семи часов. Они, по-видимому, всю ночь спокойно проспали.