Двадцать тысяч лье под водой

	мелкими точечками, сверкали ярким золотистым цветом, и, наконец, каприски светло-лилового цвета с переливчатыми оттенками, как на груди у голубя.
I end here this catalogue, which is somewhat dry perhaps, but very exact, with a series of bony fish that I observed in passing belonging to the apteronotes, and whose snout is white as snow, the body of a beautiful black, marked with a very long loose fleshy strip; odontognathes, armed with spikes; sardines nine inches long, glittering with a bright silver light; a species of mackerel provided with two anal fins; centronotes of a blackish tint, that are fished for with torches, long fish, two yards in length, with fat flesh, white and firm, which, when they arc fresh, taste like eel, and when dry, like smoked salmon; labres, half red, covered with scales only at the bottom of the dorsal and anal fins; chrysoptera, on which gold and silver blend their brightness with that of the ruby and topaz; golden-tailed spares, the flesh of which is extremely delicate, and whose phosphorescent properties betray them in the midst of the waters; orange-coloured spares with long tongues; maigres, with gold caudal fins, dark thorn-tails, anableps of Surinam, etc.	Свое несколько сухое, но точное описание я закончу рядом костистых рыб, каких я наблюдал: пассаны из рода аптеронотов, имеющие тупую морду снежно-белого цвета, черное тело красивого оттенка и длинный очень подвижной мясистый хвост; одонтагнаты - колючие сардины в тридцать сантиметров длиной, отливающие ярким серебристым блеском; скомбры-гары с двумя анальными плавниками; контронаты-негры черноватой окраски, которых ловят при свете факелов, это рыбы длиной до двух метров, с белым жирным, но плотным мясом, - жаренные в свежем виде они имеют вкус угрей, а сушеные -вкус копченой семги; затем - светло-красные губаны, одетые чешуей только у основания спинных и анальных плавников; хризоптеры, у которых золотистая и серебристая окраска переходит в цвета рубина и топаза; золотохвостые морские караси с очень нежным мясом, обладающие способностью испускать фосфорический свет, что и выдает их присутствие в воде; оранжевые спары-пробы с тонким языком; горбыли с золотистыми хвостами; черноватые рыбы-хирурги, суринамские четырехглазые рыбы-анаблепсы и прочие.
Notwithstanding this "et cetera," I must not omit to mention fish that Conseil will long remember, and with good reason. One of our nets had hauled up a sort of very flat ray fish, which, with the tail cut off, formed a perfect disc, and weighed twenty ounces. It was white underneath, red above, with large round spots of dark blue encircled with black, very glossy skin, terminating in a bilobed fin. Laid out on the platform, it struggled, tried to turn itself by convulsive movements, and made so many efforts, that one last turn had nearly sent it into the sea. But Conseil, not wishing to let the fish go, rushed to it, and, before I could prevent him, had seized it with both hands. In a moment he was overthrown, his legs in the air, and half his body paralysed, crying-	Впрочем, выражение "прочие" не может удержать меня от упоминания еще одной рыбы, которую будет долго помнить Консель, и не без причины. В один из наших неводов попал очень плоский скат такой формы, что если ему обрубить хвост, то получится правильный диск; вес - двадцать килограммов, окраска - снизу белая, сверху красноватая с большими круглыми темно-синими пятнами в черном ободке, кожа - гладкая, задняя часть оканчивается двулопастным плавником. Когда его положили на палубу, он бился, стараясь судорожными движениями тела перевернуться, и благодаря этим усилиям он чуть было не соскользнул в море, но Консель, дороживший добытой им рыбой, бросился к нему и, прежде чем я успел удержать его, схватил ската обеими руками. В то же мгновенье Консель, наполовину парализованный, упал вверх ногами, крикнув мне:
"Oh! master, master! help me!"	- Профессор! Профессор! Помогите! - Впервые бедный юноша назвал меня просто - профессор.