Двадцать великих открытий в детской психологии

Вся научная прелесть близнецов заключается в том, что оба члена близнецовой пары находятся в среде, одинаковой настолько, насколько это только возможно. С точки зрения всех практических целей получается, что монозиготные близнецы, воспитанные в одной семье, имеют одинаковую генетическую организацию и находятся практически в одинаковой среде. Дизиготные близнецы, напротив же, генетически схожи лишь на 50% (в среднем), но также находятся практически в одинаковой среде. Все что требуется для того, чтобы осмыслить роль генетики, — это сравнить, насколько монозиготные близнецы схожи между собой с точки зрения определенной психологической особенности, например, IQ, по отношению к тому, насколько схожи между собой дизиготные близнецы с точки зрения той же особенности. Если степень сходства между монозиготными близнецами выше, чем между дизиготными, то это значит, что в основе изучаемой особенности должен лежать генетический компонент. Конечно же, Анастази этого не было достаточно, поскольку, как мы уже видели, все согласны с тем, что все психологические особенности содержат определенный генетический компонент. Для Анастази более интересным было бы сравнение поведенческого сходства дизиготных близнецов с поведенческим сходством обычных биологических братьев и сестер (сиблингов). Поскольку в случае дизиготных близнецов, как и в случае обычных сиблингов, известно генетическое соотношение (50% сходства), соответственно, различия в степени сходства должны быть следствием различий в среде. Следующим шагом могло бы стать определение и документальное подтверждение того, какие различия в среде коррелируют с различиями между дизиготными близнецами, в сравнении с различиями между прочими биологическими сиблингами. Выводы

Опубликованная в 1958 году статья Анастази была революционной, потому что она потребовала, чтобы ученые занялись поиском возможных путей к ответу на вопрос как, касающемуся взаимодействия между природой и воспитанием; взаимодействия, которое приводит к появлению невероятного разнообразия психологического потенциала человека. Анастази высказала мнение о том, что недостаточно просто утверждать: природа и воспитание, генетика и среда, наследственность и опыт производят совместную работу. Всем это и так уже известно. Да уж! А необходимым было понимание того, как они производят совместную работу.

Очевидно, что призыв Анастази очень хорошо работал на протяжении нескольких десятилетий, начиная с того момента, как ее статья была опубликована. Но вместе с тем она дала нам понять, что люди не будут больше увеличивать количество исследований по вопросу «природа — воспитание». В 1958 году Анастази написала: «Два или три десятилетия назад так называемый вопрос о среде — наследственности был центром жарких споров. Но, с другой стороны, сегодня для многих психологов данная проблема утратила свой смысл». Однако, начиная с 1958 года, происходило здоровое, но иногда пугающее возрождение интереса к этой теме. Такой интерес был мотивирован, главным образом, заботой о здоровье и поддерживался рядом откровенно радикальных технологических инноваций в биохимии, биотехнологии, хирургии и техниках воссоздания работы мозга. На самом деле современная наука настолько продвинулась в решении вопроса «природа — воспитание», что большинство границ между тем, что такое природа, и тем, что такое воспитание, как кажется, стали размытыми до такой степени, что их практически не видно.

Возьмем, к примеру, терапию, связанную с пересадкой генов. Технологии стали столь совершенными, что позволяют ученым в настоящее время удалить или исправить у отдельно взятого человека гены, обусловливающие наличие заболевания, оставив на их месте здоровые версии тех же самых генов. Например, ученые, работающие в Онкологическом Центре в Техасе (M.D. Anderson Cancer Center in Texas), модифицировали вирус, который, как было известно, вызывает обычную простуду. Модифицированный вирус был введен в кровь пациентов, больных определенной формой рака легких. Но вместо того чтобы инфицировать здоровые ткани организма, вирус начал инфицировать ра ковые клетки и исправлять ген, отвечающий за образование рака легких! Здесь речь идет о случае, когда различие между природой и воспитанием весьма размыто. Если «исправленная» генетическая организация ракового больного позволяет ему вернуться к нормальной жизни и освободиться от болезни, то вы бы стали рассматривать это как результат влияния генетики или среды? Аргументы можно привести в защиту обеих позиций. С одной стороны, вы могли бы сказать, что избавление от болезни имеет генетическую основу, поскольку у человека был ген, избавляющий от болезни. Но с другой стороны, вы могли бы сказать, что избавление от болезни имеет средовую основу, поскольку ген, избавляющий от болезни, появился на свет благодаря ученому и его одомашненному вирусу.