Двадцатые (СИ)

Потому и собрал к 1945 году впечатляющий букет орденов. Сначала «Красной Звезды».

Потом второй «Красной Звезды».

А еще он был награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени и двумя орденами Отечественной войны - 1-й и 2-й степеней.

В 1943 году лейтенант Некрасов, как и его отец, станет членом Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)

В конце войны рота гвардии капитана Некрасова вела бои в Восточной Пруссии.

В двадцатых числах апреля капитан Некрасов возглавил отряд из 25 добровольцев – автоматчиков и минометчиков. На самоходной барже они подошли к косе Фрише-Нерунг, высадились в тылу фашистов и забросали их минами, уничтожив восемь огневых точек. Затем эти 26 человек два часа держали захваченный плацдарм против многократно превосходящего их противника, ожидая подхода главных сил и расплачиваясь за ожидание жизнями – одной за другой.

Командир минометной роты 248-го гвардейского стрелкового полка 83-й гвардейской стрелковой дивизии 11-й гвардейской армии Белорусского фронта гвардии капитан Леопольд Борисович Некрасов пал смертью храбрых в этом бою.

Он был убит 26 апреля 1945 года – за 13 дней до Дня Победы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года гвардии капитану Некрасову Леопольду Борисовичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Потом о нем напишут книги, его именем назовут поселок Некрасово в Гурьевском городском округе Калининградской области и школу в поселке Маршальское, в поселке Коса Калининградской области появится улица Леопольда Некрасова.

Ему был двадцать один год.

Как отцу, когда он родился.

Писатель

Но вернемся в общежитие на Старомонетный. Саша Фадеев, этот рослый голубоглазый красавец, обаянию которого было практически невозможно противиться, был несомненным лидером этой компании друзей и душой всего общежития. Это отмечают все - без исключения - мемуаристы.

Емельянов честно признавался: «Саша был душой нашей семерки. Он был чудесным рассказчиком, и, несмотря на голодное время (тогда студенческий продовольственный паек состоял из небольшого количества ржаной муки и селедки), я не помню, чтобы у Саши Фадеева было плохое настроение. Его звонкий заразительный смех рассыпался то в одной, то в другой комнате».

Очень многие вспоминали его пение. Вот отрывок из книги Александра Бека «Новое назначение», о которой позже у нас будет долгий разговор. Мои герои в ней переименованы, Александр Фадеев, например, назван «Владимиром Пыжовым»:

«Некогда в подворье святого Пантелеймона — так по старинке именовался отобранный у монахов дом, ставший студенческим общежитием института стали, — этак же, протянув обе руки, вел песню, дирижировал и тонкий, синеглазый Володя Пыжов, по прозванию Пыжик. Теперь его нет уже в живых, но Онисимову не хочется думать об этом. Студент Пыжик мог петь вечер напролет. И тоже снимал пиджак, высился в светлой, — нет, не сорочке, — в сатиновой косоворотке, которую носил навыпуск, подпоясывая тонким ремешком. Пыжик, случалось, затягивал эту же тоскливую колыбельную, что привез с собой из родной Сибири:

Мужики там дерутся.

Топорами сякутся.

И в среду там

Дождь, дождь…

Словно нарочно, дождь и теперь монотонно стучит в окна посольства.

Бай, бай,

Дождь, дождь…

Разошедшийся белобрысый инженер заводит уже другую песню.

Живет моя отрада

В высоком терему…

Пыжов и эту певал в студенческие дни. Обычно он не позволял Онисимову подтягивать — тот был почти лишен музыкального слуха, — но, начиная «Живет моя отрада», не забывал всякий раз сказать: «Саша, можешь участвовать». Александр Леонтьевич и теперь решается присоединить свой голос к другим. Прочь, прочь неотвязные мысли!».

Кстати, на фотографии, с которой началась моя книга, Фадеев одет именно так, как описывает автор - в светлой сатиновой косоворотке навыпуск, подпоясанной тонким ремешком.

О песнях Фадеева писал и автор книги о Леопольде Некрасове «Десант. Повесть о школьном друге» Семен Шмерлинг – друг детства и одноклассник будущего Героя Советского Союза, также прошедший всю войну командиром пулеметной роты. Вот как он описывает молодость родителей своего героя – судя по всему, по рассказам его матери:

«Стоит в глубине этого переулка просторный кирпичный дом под номером 33. В начале 20-х годов в нем располагалось студенческое общежитие Горной академии. Множество комнат, полутемный коридор, завершающийся общей кухней — пустой, холодной до получения студентами стипендии и, напротив, людной и жаркой, когда у веселых жильцов, объединенных в коммуну, заводились деньжата.

Вот так выглядел «просторный кирпичный дом под номером 33» в те далекие 20-е годы.