Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма

…Получила Ваших два письма, до сих пор не отвечала по двум причинам, сначала была в Свердловске[158], потом болела воспалением легких! Да, да именно вроде Вас, но Вы это делаете зимой, а я вздумала летом. Кругом виновата сама, в Свердловск поехала кашляя, а там, как дура, на 2 часа залезла в Кунгурскую ледяную пещеру, тут-то микробы и улучили минуту, когда я зазевалась. Мы поэтому не справляли 9-го [июля] семейный праздник, только всем послали привет. <…> Мы из Свердловска привезли Всеволоду [Иванову] камни, нам там подарили вместе с кусочками малахита. Мы с Всеволодом как маленькие ссорились из-за кусочков, а Тамара (жена В. Иванова — Е. К.) басом увещевала Всеволода: „Отдай сейчас же Анне Алексеевне кусок малахита“. Всеволод кричал: „Не подумаю, это мой кусок“, а я требовала „свой“ кусочек. Всё уладилось, и мы все поделили.

Я окончательно обескультурилась, никуда не хожу, болею и жду, когда отпустят на волю.

Да, когда мы были у Ек. П. [Пешковой], то туда пришли каторжане — в пижамах из Барвихи — Маршак и Чуковский. Ивановы привезли Ираклия [Андроникова]. Все были „добры“ с Фединым. Приехал очень почтительный министр с министершей. Ираклий гениально приветствовал Федина от имени Суркова — просто феерически. Было очень жаль, что не было Вас».

«27 июля 1959 г., Москва

… Были мы на американской выставке и очень огорчились — совсем не интересно и все то же самое, что на чешской, немецкой или какой другой. Выставляют фирмы, которые сумели обойти свое правительство и получить сюда доступ. Очень много фотографий, что всегда утомительно и скучно. Павильоны очень милы, но и только. Много книг, но их тоже не прочтешь за 1 час. В общем, смесь частных интересов и фирм с государственной пропагандой, и это получается плохо. Но интерес к ней большой, правда, у многих то же чувство, что у меня.

Вот чешское стекло будет, вероятно, великолепно, но не знаю, увижу ли я его. Мы числа 15 августа собираемся в Чехословакию с Сережей и Таней на нашей машине. <…>

Когда же я Вас увижу. Без Вас скучно и, главное, интеллект засыпает и все чувства притупляются…»

Валентина Михайловна — Анне Алексеевне

«22 июля 1959 г., Сигулда

Анна Алексеевна, дорогая!

Не успела я вернуться домой с почты, куда носила мое письмо к Вам, как приехала на велосипеде миленькая почтальонша и привезла мне Ваше письмо. Мои сомнения рассеялись, Вы ко мне „относитесь“[159] (так говорил один мой знакомый), но я огорчилась, что Вы, наша краса и гордость (и мороз Вас не брал зимой!), не устояли перед воспалением легких. Бедняжка! С непривычки к болезням Вам, наверное, особенно тяжело было. Я помню, как Вы в зимние вьюги прикрывали меня и Ваш „Гоголь женский“ противостоял ветру. Кто же будет теперь прикрывать нас обеих в зимнюю непогоду, когда мы будем совершать наши культурно-просветительные экскурсии? Тут уж на двоих нужен хотя бы один „Гоголь мужской“!

Сейчас хозяйка наша позвала меня смотреть по телевизору „Судьбу человека“, картина Бондарчука. Я поглядела немного, но сбежала. Что-то последнее время я стала чувствительной не в меру, и мне трудно смотреть человеческие страдания, да еще так выпукло показанные. Все же, конечно, долой натурализм! А ночью все эти ужасы снятся в увеличенных размерах.

Начинаю привыкать к жизни в Сигулде и даже открываю все больше радостей тихих и прелестей в здешнем пейзаже и жизни. Боюсь только, как бы меня окончательно не закабалили лень созерцания и ничегонеделания.

Читаю довольно много. В журнале „Театр“ с 5-го номера 1958 г. печатаются воспоминания Игоря Ильинского — интересно.

Скоро в Манеже откроется выставка чешского стекла, и я уже заранее ревную Вас к тому, с кем Вы пойдете. Интересно, сколько и чего Вы там „купите“.

Тамара пишет, что, по ее соображениям, Тимоша [Н. А. Пешкова] опять объединилась с В. Ф. Если это так, то у меня не найдется аргументов, чтобы ее оправдать и мне трудно будет общаться с ней даже без В. Ф. Так постепенно обрываются нити, связывающие меня с „семьей Горького“. Недаром мне было так грустно, когда я перед отъездом пошла на Никитской в комнаты Алексея Максимовича и просидела там час, вспоминая все прошедшее, связанное с А. М. <…>

Когда Вы думаете ехать в Чехословакию?..»

Анна Алексеевна — Валентине Михайловне

«25 августа 1959 г., Татранска Ломница