Дважды кажется окажется. Книга 2

Речной трамвайчик привёз их в Китай-город. Тротуары, к которым из воды вели склизкие ступени, были вымощены брусчаткой. Через канал – от дома до дома – перекинуты красно-золотые ворота с тремя черепичными крышами, скаты которых загнуты наверх. На кончиках крыш щерились драконы, улыбались толстогубые рыбы.

Керамические коты в витринах монотонно махали лапами, красные бумажные фонарики мигали, как ёлочные гирлянды. Старик с мальчиком свернули вправо, вглубь: воздух тут был плотным из-за запахов еды, за заляпанным стеклом на крюках висели копчёные утиные туши, коричневые и пупырчатые. Цабран услышал рычание. Оно шло из-под пола каморки. Это урчал желудок его огромного тела. «Я голоден, – догадался он и сразу же подумал: – Вот бы упасть в обморок на улице! Это привлечёт внимание!»

– Надо тебя покормить. – Старик будто прочитал его мысли. А может, в животе бурлило слишком громко.

Он сел по-турецки, прислонился к замызганной стене какой-то забегаловки. Достал из шальвар голубое блюдце с отколотым краем. Покопался в другом кармане и кинул туда монетку в один богат.

– Чем богаты, тем и рады, – скаламбурил Ахвал, – садись рядом.

Ноги тела подогнулись.

Старик начал рассказывать тихо, но голос его был слышен, он прорывался сквозь гвалт воробьёв, купавшихся в пыли, сквозь звяканье водных автобусов, сквозь разговоры людей и маридов:

– Всю жизнь провёл в седле могущественный хан Гирей. Неутомим и ненасытен был он в кровавых набегах. Прошло двадцать лет царствования хана, всё он имел, что может желать человек, не было только у него наследника.

Первые слушатели, мама и сын лет четырёх, остановились возле них. Из пакета у женщины торчал батон хлеба, и Цабран вновь услышал рычание своего живота.

– Однажды хан выходил из дворца, – Ахвал голосом притягивал людей. – Его остановил старец, похожий на дервиша, и сказал: «Государь! Я хочу помочь тебе избавиться от горя». Гирей грозно посмотрел на ничтожного смертного, осмелившегося остановить хана, но старик не смутился. Гирей приказал ему явиться вечером во дворец. Никто не знал, о чём они говорили наедине. Слугам было велено к полуночи приготовить двух осёдланных коней, и ровно в двенадцать часов дервиш и хан выехали за город и поскакали к глухому ущелью, известному под именем Тёмного. Въехав в ущелье и сойдя с лошади, дервиш сказал: «Хан, ты имеешь ещё время раздумать и возвратиться домой. Решай!» – «Делай со мной всё, что надо», – ответил хан. Дервиш повёл его в тёмную расщелину. Некоторое время спустя хан выскочил оттуда бледный, трясущийся. Вслед за ним из пещеры вырвались дым и багровое пламя. Не переводя духа, хан вскочил на коня и что было силы рванул повод…

Вокруг них уже была толпа. Цабран давно заметил, что в Москови было намного больше людей по сравнению с его родным городом: если в Агаресе в основном жили мариды, то в столице людей и маридов было примерно поровну.

Двое мужчин вынесли раскладные табуретки из соседней лавки, расположились на них и покуривали. Остальные просто стояли и слушали. Некоторые мариды несильно подлетали над землёй. Увлечённые рассказом старика, они даже не замечали этого. Цабран видел их лица: они будто спали с открытыми глазами.

– Девять месяцев спустя жена хана родила сына. На лице ребёнка лежал красный отсвет, словно оно было опалено огнём. С детских лет в мальчике открылся ужасный характер. Его могли упросить не капризничать, только пообещав показать казнь. – Цабрану показалось, что Ахвал улыбнулся. – Хан это видел и радовался: сын рос таким, каким он хотел видеть его, – человеком без сердца.

Первые монеты посыпались в блюдце. Люди, отдавшие Ахвалу свои богаты, сразу отходили, чтобы уступить место новым слушателям.

– Наступило время умирать хану. Он призвал к себе юношу и рассказал ему историю его рождения. Закончил старый хан так: «Я добыл тебе жизнь. Своей кровью я скрепил договор с могучими духами. Когда ты вступишь на престол, то в полночь должен обязательно отправиться в Тёмное ущелье, чтобы поблагодарить дервиша. И скажешь ему, что ты хочешь иметь, но только что-то одно, самое-самое главное для тебя. Обдумай хорошенько, что ты намерен попросить, чтобы быть довольным всю свою жизнь». Умер отец. В полночь молодой хан вскочил на коня и помчался к пещере. У входа его встретил дервиш. «Ты приехал благодарить меня? – спросил дервиш. – Я знаю твоё желание. Ты хочешь, чтобы весь свет трепетал перед тобой, чтобы имя твоё пугало людей». – «Ты угадал», – ответил молодой хан, боясь взглянуть в глаза старика, горевшие зловещим огнём. «Я дам тебе столько золота, что ты сможешь вооружить огромную армию, какой нет ни у одного царя на свете. Взгляни вон туда, на Чатыр-Даг. Видишь трещину у подножия? Доберись до неё, отбрось несколько лопат земли, и под ней найдёшь неистощимую россыпь золота. Оно – твоё. Золото это будет служить тебе». Сказав это, старик исчез. Молодой хан нашёл трещину у подножия Чатыр-Дага, разгрёб землю возле неё и действительно открыл там золотую россыпь. Набив перемётные сумки, он возвратился к себе во дворец.