Дважды контрразведчик

В любом дукане жестких цен нет. Они постоянно меняются и зависят от разных факторов. Пришел в дукан новичок – ему максимальная цена. Заглянул постоянный посетитель – цена поменьше. Купил несколько предметов или дорогую вещь – дуканщик, так принято, дает в придачу «бакшиш»-подарок, обычно авторучку. Привел с собой в дукан еще одного покупателя – это тебе обязательно учтут при расчете. Пришло с тобой много друзей – твой бакшиш возрастает пропорционально их количеству.

Вообще, купля-продажа в дуканах – процесс неторопливый, это целый ритуал со своими традициями и условностями. Если у продавца спрашивают: «Сколько стоит?» – значит, этот человек не знает местных цен, и ему называют максимально завышенную. Опытный посетитель никогда не уйдет от знакомого дуканщика без покупки, иначе тот обидится. Если он торопится, то выкладывает денег ровно столько, сколько она стоит, а уже потом говорит дуканщику, какую вещь ему необходимо подать или завернуть. Опытных покупателей дуканщики ценят и уважают. Потому как опытный покупатель в чужом дукане знает, что ему сразу назовут цену, которая во много раз превышает действительную, и в ответ на это называет свою – явно оскорбительно заниженную. И тут всегда начинается в присутствии многочисленных зрителей целый спектакль. Покупатель и продавец то сходятся, то расходятся, как петухи во время боя, поочередно протягивая друг другу правую руку, чтобы другой хлопнул по ней своей рукой в знак заключения сделки. При этом покупатель громко чернит в глазах многочисленной публики достоинство предмета покупки, а продавец превозносит его мнимые и действительные преимущества. Наконец, оба взмокшие от пота, усталые, бьют по рукам. Сделка завершена. Оба довольны.

Вникаю в суть последних событий. Оказывается, вчера к Алладину пришел покупатель из новеньких «шурави», спросил цену на женскую дубленку и, не торгуясь, заплатил сразу названную ему максимальную сумму. Для Алладина это – своеобразное оскорбление, ведь он привык торговаться, и, если у него спросят цену даже на коробок спичек, который для всех стоит один афгани, он автоматически назовет цену в десять афгани.

Уже в расположении части в разговорах с друзьями новичок-«шурави» выяснил, что за подобную дубленку они платили гораздо меньше, и решил «отомстить». В беседе с Алладином заметил, что у того самая запыленная и некрасивая вывеска над дуканом, и как будто невзначай сказал, что он – художник, и может помочь…

Через неделю, проносясь мимо этого места на БТРе в обратную сторону, я уже не увидел очереди у дукана Алладина. Очередь была у его соседа, над дуканом которого четко выделялась вывеска на русском языке, снятая со штаба стройбата в Адраскане, с добавленным в нее именем: «Ответственный за противопожарное состояние – Ахмед».

Не пойте хором по ночам

Наш модуль – одноэтажное, похожее на большой спичечный коробок общежитие. Если в моей комнате громко чихнуть, то желают здоровья сразу несколько голосов из разных соседних комнат.

Два моих соседа-прапорщика, вернувшись с продуктового склада, где они днем несли службу, долго плескались под душем, неторопливо брились и, надев десантные тельняшки и пятнистые маскхалаты, выглядели бывалыми вояками. Иногда к ним приходили «чековыжималки» – женщины, которые отдают свою любовь за чеки «Внешпосылторга». Звуковой сценарий таких вечеров всегда был неизменен: бульканье, разговор шепотом, повизгивание. Снова бульканье, громкий разговор, протяжные русские и украинские народные песни и, наконец, богатырский храп. Многие жильцы, как и я, возвращались в модуль со службы далеко за полночь и, положив по подушке на каждое ухо, засыпали, как убитые. Да и что стоит этот храп на фоне постоянной перестрелки до глубокой ночи. Прилетев на несколько суток в Ташкент, я не мог заснуть без привычного грохота стрельбы.

Через комнату от меня недавно поселили армейского подполковника, который хоть и изматывался днем на службе, еще не привык засыпать под кабульский «оркестр». Сегодня вечером почему-то не стреляли. Но бульканье, визги и громкие разговоры за тонкой стенкой явно действовали офицеру в возрасте на нервы. Когда мои соседи в четыре голоса затянули «Катюшу», он, постучав к ним в дверь, приоткрыл ее и вежливо попросил: «Ребята, можно ли чуть потише?».

Картинно развалившись на стуле, красавец-прапорщик, пренебрегая нормами воинского устава, произнес: «А не пошел бы ты на х…!». Остальные дружно заржали. Молча и скромно закрыв за собой дверь, подполковник ушел. Через минуту он снова появился, неторопливо на виду у всех разогнул усики чеки взрывателя гранаты Ф-1, бережно катнул ее по полу к ногам прапорщика и закрыл за собой дверь…