Дважды не присягают

Капитан сражался на стороне Приднестровья. Когда активная фаза конфликта завершилась, точнее, переросла в позиционное противостояние, он с полным боекомплектом и тугим прессом денежных знаков, в очередной раз вернулся на Украину.

Искать свою нишу в предпринимательской деятельности опять не стал.

Надолго ударился в беспробудное пьянство.

Глава 3. «Команда инвалидов»

Если помните, именно на начало девяностых пришелся пик расцвета рэкетирского движения. Бригады вымогателей брали под свою опеку всех и вся. Киоски и лотки. Бары и рестораны. Заводы и фабрики. Целые отрасли промышленности и фермерские хозяйства.

В родном городе Владимира бал правила «команда инвалидов». Такое название группировка получила благодаря фамилиям своих предводителей, целиком и полностью совпадающим с их же «погонялами»: Косой и Глухой.

С первым из этих двух Гринько когда-то учился в параллельном классе средней школы, второго неплохо знал по спорту. Оба лидера неоднократно зазывали опытного бойца в свою «кодлу», но Гриня, как его звали товарищи, всегда отказывался: деньги, заработанные во время Приднестровской кампании, еще не полностью закончились.

Местная пресса не стесняясь называла Косого и Глухого криминальными авторитетами, с чем категорически не были согласны представители старой гвардии, имевшие за плечами не одну ходку в не столь отдаленные места. Какие, в пень, «авторитеты», если они ни разу не парились на «киче» и слыхом не слыхали ни о каких «понятиях»?

Рэкетиры на воров поглядывали свысока. Мол, чхать мы хотели на ваши принципы! Это не могло не привести к конфликту. Вскоре в городе обильно полилась кровь. Первой жертвой разборок пал водитель и телохранитель Александра Глухого – Зиня. Автомобиль, в котором он поджидал своего босса, был расстрелян из автомата поблизости одной из автостоянок, по документам принадлежащих жене Игоря Косого.

Менты намекнули «инвалидам» – следы ведут к Яшке Граммофону. Тот недавно в очередной раз откинулся и хотел утвердиться на воле в роли беспощадного лидера…

За подозреваемым установили наблюдение, у ближайших его подручных тайно проверили алиби. Никаких доказательств вины старого урки не нашли. Но…

Кто-то опередил потенциальных мстителей – взорвал Граммофона в собственной квартире, не дожидаясь результатов бандитского расследования.

С ответными мерами воры медлить не стали. На ни в чем не повинных Косого и Глухого устроили настоящую охоту. Правда, те еще долго избегали возмездия, но соратников теряли с катастрофической быстротой. Одновременно редел и лагерь противника.

Нельзя сказать, что враждующие стороны не искали способа остановить цепную реакцию. Но как только ворам и бандитам начинало казаться, что не сегодня завтра они достигнут компромисса, – в городе снова раздавались выстрелы и взрывы.

Глава 4. Конфликт

В тот день Володя в гордом одиночестве праздновал очередную годовщину вывода Советских войск из Афганистана, следовавшую в календаре сразу за другим модным праздником, появившимся в новые демократические времена – Днем святого Валентина.

Накануне вечером его проведала Марина – давняя подружка, личные отношения с которой то затухали, то вспыхивали с прежней силой. Она намеревалась открыть торговую палатку на вещевом рынке и просила замолвить слово перед бандитами, чтобы в первое время с нее не брали плату за «крышу».

Гринько вскипел: «Посылай всех… Если не понимают – пусть приходят ко мне!»

И надо же: именно 15 февраля к нему наведались трое из бригады Плинтуса – главного беспредельщика «команды инвалидов», молодые, нахальные, уверенные в собственной неуязвимости. Квартиру Владимир никогда не запирал, поэтому рэкетиры без помех добрались до кровати, на которой после бурного возлияния дремал пьяный «афганец».

– Ты, что ли, Гриня будешь? – под гоготанье коллег, оставшихся в дверях единственной Вовкиной комнатушки, спросил Плинтус, одновременно сбрасывая со спящего одеяло.

– Я…

– За Маринку подписывался?

– Ну…

– Тогда гони бабло…

– Сколько?

– Сотку зелени. За первый месяц…

– Что так много?

– Для таких крутых, как ты, – двойной тариф!

– Ясно. Не подавишься?

– Не-а… Говори, где деньги!

– Слышь, браток, ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?

– Знаю.

– Тогда извиняй, братик…

Владимир запустил руку под подушку, выхватил автомат Калашникова и дал очередь поверх голов подручных Плинтуса. Те мигом бросились наутек. Сам бригадир рухнул ниц и обмочил штаны. Гриня брезгливо ухватился за воротник импортной замшевой куртки и поволок тело в коридор. Там привел парня в чувство и со словами: «Еще раз станешь поперек дороги – убью!» – спустил по ступенькам.

На шум из соседней квартиры выбежал Толик Слободян, один из двадцати «афганцев», получивших жилье в этой многоэтажке.

– Помощь нужна? – поинтересовался участливо.

– Сам справлюсь…

– Что тут стряслось, расскажешь?

– А… Бытовой конфликт! Шляются разные, праздновать мешают… Ты зашел бы на огонек, дернули б по соточке, помянули товарищей.

– А закусь имеешь?

– Шут его знает… Поищем на кухне…