Дважды полагаясь на себя

Не совсем адекватное чувство юмора наших пленителей говорит о том, что веселые ребята находятся под кайфом. Скорее всего, они недавно употребили «травку». Своеобразная попытка защитить нервную систему в Зоне, а может быть просто — образ жизни такой. Для нас же их укуренное состояние может оказаться очень плачевным. От бандитов и так обычно ничего хорошего ждать не приходится, а когда они еще и неадекватны, то… Боюсь даже предположить, чем все может закончиться.

— Ты не поверишь, — подал голос мой напарник в сторону хохотуна, — Но меня зовут: Жеребец!

— Как-как?… Хе-хе! — сквозь смех переспросил вожак и стукнул себя по коленке, — Же-ре-бец, мля?!. Уха-ха-ха!… Жеребец, еп-та!…

Вся банда не сдержалась и заржала еще громче.

Групповой ржач длился с полминуты. Однако предпринимать с нашей стороны какие-либо действия по освобождению из плена, было нереально. Как минимум двое отморозков, скрывающиеся в темноте, наверняка продолжают держать нас на мушке.

— Так, тихо, мля! — гаркнул успокоившийся и резко ставший серьезным главарь преступников, — Заглохли все!… Я шо-то так ничего и не услышал про хабар… Где он?

— Мигель, поверь, нет у нас никакого хабара. Если бы был, поделились бы… Вот — указал я на Аленку, — ведем ее в научный лагерь, хотим получить вознаграждение.

Главный уголовник перевел пронзительный взгляд на Жеребца, видимо, чтобы услышать его версию. Тот в ответ лишь виновато пожал плечами, мол, извините, но хабара нет.

— Мля, мужики, я шота не понял… — сделал к нам шаг атаман и присел на корточки, — Вы шо, еп-та? Меня в натуре обидеть хотите?… — он разочарованно помотал головой и неожиданно громко гаркнул, — Каштан, мать твою!

— Че?

— Хрен в очко!… Нету оказывается у наших друзей никакого хабара, представляешь?

— Еп-та, Мигель! Это неправильно, когда у сталкера нет хабара! — тут же отозвался бугай.

— Вот и я, брат, о том же… Не должно быть такого! — продолжил свой дешевый спектакль старший бандит, — Но пацаны-то они вроде хорошие, верно?

— Мля, Мигель, в натуре хорошие… И смешные, мля! И не жадные, вроде.

— Ну, а раз уж они хорошие, и без хабара, то предлагаю это дело исправить и с ними поделиться. Чтобы они стали, так сказать, полноценными, реальными сталкерами, с хабаром!… Что скажешь, Каштан?

— Делиться сам Бог велел.

— Правильно, Каштан! Молодец! Хороший ты парень… А как думаешь, братан? Какую половину нашей добычи мы подарим сталкерам, и какую оставим себе, а? Верхнюю или нижнюю?

Догадываясь, о чем идет речь, мы с Жеребцом, по-прежнему стоя на коленях, тревожно переглянулись между собой.

— Мля, Мигель, я даже не знаю… Обе части прикольные! — одарив Аленку голодным оценивающим взглядом маньяка, пробормотал амбал, — Я вот тут думаю: а может, пока мы телку не распилили, «нашампурим» ее, а? Хотя бы по разику?… Мля, пацаны, отвечаю, у меня реально бабы уже месяца три не было…

Остальные члены «батальона кожаной смерти» возбужденно загалдели, одобряя и поддерживая интимное предложение здоровяка.

— Вообще-то, «думать» — прерогатива умных! — обращаясь к озабоченному верзиле, сказал не выдержавший ревности Жеребец.

Единственный из бандитов оценивший подколку, главный кожаный плащ, усмехнулся.

— Че?… Че ты сказал, Чепушила?… — взбесился туповатый Каштан, — Мля, Сучара, ты ща за свой гнилой базар ответишь!… Я ща тебе и твоей сучке в натуре ливер выпущу!…

— Успокойся, братан! Не кипятись!… — остановил его Мигель и с улыбкой в голосе утешил, — Жеребец просто хотел сказать, что раз ты умеешь думать, то ты являешься умным человеком, понятно?

— Аааа, — удовлетворенно протянул басом остывающий бугай, — Ну, тогда ладно.

— Каштан, хе-хе! — продолжил атаман, — Да и «шампуры» здесь наружу нам вынимать никак нельзя. Радиация вокруг, облучение, — изображая искреннюю заботу о «хозяйстве» ближнего своего, молвил Мигель, — Будут потом болтаться между ног, как погремушки. Висеть мертвым грузом без надобности… Отливать в этом районе и то нежелательно!

— Ясно, босс! Все понял! — подыграл ему верзила.

— Ну шо, уважаемый? — переключился уголовник на моего напарника, — Я правильно выразил вашу мысль? — хитро произнес главарь сиплым голосом, намекая на то, что только что избавил Жеребца от серьезных неприятностей, таким образом невольно сделав его своим должником, — Мы найдем общий консенсус, али нет?

— Рюкзаки там, — указал Жеребец в направлении, в котором остались наши вещи, — Метрах в пятнадцати, в темноте.

— Вот это другой базар, дружище!… — встал с корточек довольный атаман и, снова громко прохрипев в темноту, призвал свои боевые резервы, — Курок! Возьми Малого и проверьте!…

— О’кей, сделаем! — донеслось в ответ.

Из мрака, сбоку от нас, на свет вышли две фигуры, опять же в черной коже. Крепкий здоровый парень, вооруженный Калашом, по всей видимости является основным стрелковым звеном блатной группировки и имеет погоняло «Курок». Второй, предположительно «Малой», имеющий невысокий рост и щуплое телосложение, на ходу спрятал в карман пистолет «Макарова» и вытащил из рюкзака фонарик.