Дважды Шутт

– Не было, а потом майор велел, чтобы мы у всех пароль спрашивали, – прошептала лежавшая на песке неподалеку от Суши Каменюка. – Ты небось до ухода в пустыню в дозоре ни разу не был.

– А кто там с ним, второй? – прищурившись, проговорил Суши. – Может, он посговорчивее?

– Не пойму, – покачала головой Каменюка. – Я его голоса не слышала. Заставь их разговориться, и я тебе скажу, кто это.

– Не надо, – прозвучало мурлыканье Гарбо, переведенное транслятором. – Ветер дует с их стороны и доносит запах. Второго дозорного зовут Весельчак.

– Отлично, он не из тех, кто выслуживается перед майором, – обрадовался Суши. – Если больше никого не поднимут по тревоге, то нам, можно сказать, повезло. Мне надо только убедить их в том, кто мы такие. – Он проговорил погромче:

– Эй, Стрит, с тобой там Весельчак, да?

– Ты давай пароль говори, Суши, – отозвался Стрит. – А то майор зверствует.

– Да ладно тебе, – примирительно выговорил Суши. – Майору про это знать совсем не обязательно. А ты, главное, не нервничай. – Суши обернулся к Шутту и сказал:

– Если уж майору удалось заставить Стрита спрашивать у всех пароль, значит, он и вправду тут всех в ежовых рукавицах держит. Как же нам теперь быть, капитан?

– Пора брать быка за рога, – ответил Шутт. – Каменюка, ты пойдешь слева, Гарбо – справа. Постарайтесь перебраться на территорию лагеря. Мы отвлечем Стрита и Весельчака, чтобы дать вам побольше времени.

Каменюка и Гарбо внимательно выслушали капитана и понимающе кивнули.

– Мы постараемся, капитан, – спокойно и уверенно проговорила Каменюка, после чего она и гамбольтша поползли в противоположные стороны от Шутта.

Суши возобновил попытки договориться с дозорными.

– Послушай, Стрит, ты же знаешь: меня на базе не было какое-то время. У меня секретное задание было. Майор небось забыл, что меня на базе нету. Он мне ни словечка ни про какие пароли не говорил. Я вернулся и должен отрапортовать о выполнении задания. Ну и как же мне пройти в лагерь, чтобы ты меня не подстрелил?

– Слушай, а я сам не знаю как, – смущенно отозвался Стрит. – Надо послать кого-нибудь к майору, пусть рассудит, как тут быть.

– Нет-нет-нет, – скороговоркой выпалил Суши. – Зачем же будить человека – пусть поспит. Ты же знаешь, как он не любит, когда его напрасно беспокоят. Ты меня пропусти, а я пойду помоюсь, приведу себя в божеский вид да передохну немного, чтобы к майору явиться честь по чести.

Неохота мне, понимаешь, чтобы он меня отчитывал за то, что у меня пуговицы не так застегнуты, при том, какие плохие новости я ему принес.

– Плохие новости, говоришь? – вступил в разговор искренне озабоченный Весельчак. – И что за плохие новости?

В ответ негромко зажужжали парализаторы Гарбо и Каменюки.

– Плохие новости для вас, парни, – еле слышно проговорил Суши.

Шутт и его спутники выждали пару мгновений и поспешно, но бесшумно поползли дальше. Через ограду они перебрались задолго до того, как очнулись парализованные зенобианскими лучеметами дозорные.

* * *

В столь поздний час, посреди ночи, какая-то активность наблюдалась только в связном пункте, да и здесь, можно сказать, обстановка была более чем спокойная. Даже дежурные офицеры предпочитали не коротать ночь здесь, за столом в углу комнаты, заставленной аппаратурой от пола до потолка. После того как с легкой руки Шутта рота была снабжена наручными коммуникаторами, Мамочка получила возможность вызывать дежурного офицера в любое время – и даже самого командира, если происходило нечто такое, что требовало их внимания.

Но лейтенант Окопник не разделял обычаев роты «Омета». На его взгляд, офицеры этой роты на редкость расхлябанно относились к исполнению своих обязанностей, а его прислали сюда именно для того, чтобы в роте был наведен порядок. Поэтому, когда, согласно графику, настала его очередь заступить на круглосуточное дежурство, он отправился прямиком в пункт связи и уселся за стол, всем своим видом показывая, какой он дисциплинированный, собранный, готовый ко всему дежурный офицер. Как неоднократно указывал майор, эта планета фактически была зоной боевых действий. Случиться здесь могло все что угодно, так что непременно должен был быть хотя бы кто-то один, готовый к любой случайности. По графику сегодня таким человеком был Окопник.

Единственным человеком в пункте связи, кроме него самого, была Мамочка. Прячась за штабелями приборов, Роза принимала ночные сообщения. Большей частью это были самые безобидные сообщения с других планет вперемежку с донесениями типа «все в порядке» от тех незадачливых легионеров, которым довелось стоять в дозоре в столь поздний час.

Роза упорно делала вид, что не замечает присутствия Окопника. За столом рядом с ней сидел Клыканини. Пока осуждающие взгляды Окопника не вызывали у волтрона ровным счетом никаких реакций. Он быстро и увлеченно штудировал второй том «Упадка и гибели Римской империи» Гиббона. Ночь тянулась и становилась похожей на многие и многие скучнющие промежутки времени, из которых, собственно, большей частью и состояла военная карьера Окопника.