Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)

Даже сейчас она отмечала места, за которыми когда-то пряталась. Вот булыжник, лежавший все на том же месте… А вот ямка в виде чаши – тут река делала крутой поворот. И еще – скрюченное деревце боярышника в окружении цветущего вереска.

А в небе все так же летали стрижи.

Чем дольше они шли, тем ближе подбирались к месту, знакомому обоим, к водопаду, низвергавшемуся в глубокую пропасть, где вода собиралась в уединенное озеро.

Здесь на берегу Рис часто сиживал в юности, когда в школе начинались каникулы. Мередит тоже часто сюда приходила, хотя Рис об этом не знал.

Она часто кралась за ним, наблюдая, как он раздевается и ныряет в прохладную чистую воду. Тогда ее влекли детская любовь и простое любопытство. Но теперь она выросла и испытывала настоящее желание…

– Довольно обо мне. Расскажи о себе, – попросил Рис.

Когда-то он, энергичный молодой парень, вряд ли заинтересовался бы неловкой худенькой девочкой. Но теперь Рис заметил ее. И стал расспрашивать об отце, о гостинице, о жизни в последние четырнадцать лет.

Мередит не привыкла говорить о себе, напротив, всегда слушала истории клиентов. Она думала, что рассказывать почти нечего, но так нервничала, что язык развязался сам собой, и вскоре она уже без умолку трещала. Рис шел рядом и внимательно слушал, но не забывал заботиться о ней – отбрасывал камни в сторону и помогал идти по крутому берегу.

– А Мэддокс? – неожиданно спросил он.

– Ты о чем?

Он пинком отбросил с тропки маленький камешек.

– Как это случилось?

– Как я вышла за него замуж?

Он кивнул.

– Ну, после… – Мередит помолчала, но потом решила, что нет смысла ходить вокруг да около. – После пожара отец долго болел. Несколько лет твои родственники платили ему пенсию. Я ухаживала за ним, и мы жили, не зная нужды. Но потом деньги перестали приходить – примерно в то же время, когда и викарий лишился жалованья. Мне было восемнадцать, и я с ума сходила, не зная, как быть. Но я понимала, что если не найду выхода, то мы умрем от голода.

Мередит не любила вспоминать те страшные времена. На глазах у нее выступили слезы, а к горлу подкатил ком, похожий вкусом на ту застывшую овсянку, что они ели. Иногда – дважды в день.

Она так отвлеклась, что забыла о необходимости следить за дорогой. И поскользнулась, подвернув ногу.

Рис мгновенно сжал ее локоть.

– Все в порядке, – сказала она. – Спасибо.

Но Рис не отпустил ее и уверенно взял под руку.

– Продолжай, – сказал он в ответ на ее вопросительный взгляд.

Дальше они шли рука об руку, продираясь через заросли терновника. Здесь было много зелени. И берега были скользкими от мха. Кроме того, в воздухе витали тяжелые запахи плодородной земли, которые не мог унести даже ветер.

– Я отправилась к Мэддоксу и попросила нанять меня конюхом, так как умела работать на конюшне, – продолжала Мередит. – Ты же знаешь, я выросла в конюшнях Нетермура, а отец научил меня всему. Чтобы доказать Мэддоксу, что я могу делать мужскую работу, я пришла в штанах и сапогах.

– И что? Помогло? – хмыкнул Рис.

– Не так, как я надеялась.

Она улыбнулась, вспомнив, как Мэддокс оглядывал ее своими выцветшими голубыми глазами. И казалось, он пытался вспомнить, каким был в расцвете сил.

– Но он не захотел брать меня в конюхи, а вместо этого предложил место служанки в таверне. Подумал, что мое хорошенькое личико поможет продать больше эля.

Возможно, ей тогда следовало оскорбиться, но этого не произошло. Напротив, она впервые ощутила свою женскую силу, была ужасно рада своему открытию.

– И что же?… – спросил Рис.

– И я ответила, что предпочту вместо этого выйти за него, если он захочет.

Рис кашлянул.

– Ты сделала ему предложение?…

– Да, выходит, что так, – как ни в чем не бывало ответила Мередит. – Мы с отцом нуждались в более надежном источнике средств, чем жалованье служанки. И я никогда не пожалела о своем решении. Мэддокс был добр ко мне, а я стала для него хорошей помощницей.

– А когда умер, то оставил тебе гостиницу?

– Вот именно. И за шесть прошедших лет я многое в ней улучшила. Так что в конце концов все выиграли.

Они услышали шум водопада еще до того, как увидели его. Это была не журчащая мелодия воды, а зловещий грохот струй, падавших в неизвестность.

– Полагаю, такова твоя судьба, – в задумчивости протянул Рис.

– Судьба?! – засмеялась Мередит. – Ты говоришь, как старый житель пустоши. Сплошные суеверия! Как ты можешь верить в такую чепуху?!

– А как я могу не верить? Думаешь, миром правит хаос и в нем нет никакого порядка и резона?

– Нет, я верю в упорный труд и в обдуманный выбор. И верю, что люди пожинают то, что посеяли.

Они остановились около водопада. Обрыв был очень крутой, и казалось, что ручей просто натыкается на стеклянную стену. Все еще держась за руки, они ступили на каменистый выступ у самого водопада.

– Выглядит точно так же, как прежде, – сказал Рис, глядя в пропасть.