Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)

– Попроси меня… – Мередит судорожно сглотнула, и он по голосу понял, что она улыбалась. – Я не верю в судьбу или рок… и вообще ни во что, кроме того, что связывает нас прямо здесь, прямо сейчас. А теперь попроси выйти за тебя замуж.

О Господи! Рис глубоко вдохнул ее жасминовый аромат. На языке же остался нектар ее губ. И он так легко может получить все это?

– Да. И попрошу. – Он откашлялся и отстранился, чтобы смотреть ей в глаза. – Но сначала я должен кое-что тебе рассказать.

Глава 20

– Тебе нужно что-то мне сказать? – Мередит ощутила, как ее губы расплываются в глупой улыбке.

– Да, нужно.

«Пожалуйста, – подумала она, – пожалуйста, пусть это будет “я тебя люблю„». А потом она, как Эхо, повторит его слова. Не один раз, а тысячу. О, пусть он скажет: «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я всегда тебя любил. Я буду любить тебя всегда и буду обнимать тебя так крепко, что ты забудешь свою боль, милая. С этого момента ты будешь знать только одно блаженство».

Но молчание Риса длилось, и улыбка Мередит померкла.

– Так ты собираешься сказать мне эти три слова? – спросила она.

– О, намного больше, Мерри. – Его взгляд стал серьезным. И встревоженным. Похоже, он совершенно не понял ее. Что ж, это даже к лучшему.

– Вот как?… – Она вдруг почувствовала, как острый камень впивается ей в лопатку. – В таком случае… Я могу опустить юбки?

– Да, разумеется. Прости.

Он вышел из нее и стал поспешно застегивать брюки. Галстук у него так помялся, что завязать его было невозможно. Рис сорвал его с шеи и сунул в карман, где уже лежал их последний апельсин. И Мередит вдруг с грустной уверенностью почувствовала, что его они не съедят.

Она расправила юбки и тихо сказала:

– Пойдем. Так будет легче разговаривать.

Он взял ее за руку и вывел из тени. Улица была пустынна, и они спокойно пошли по самому центру города. То был парад двоих. А ее сердце являлось полковым барабаном.

– После того, что ты сказала мне раньше, Мерри… – Рис вздохнул. – Полагаю, ты знала моего отца, и я… Словом, мы не ладили.

Не ладили? Какое чудовищное преуменьшение! Она едва сдержала истерический смех.

– Да, знаю, Рис. Он избивал тебя. Постоянно. И жестоко.

Мередит не собиралась осторожно подбирать слова. Решила, что будет говорить напрямик. Если Рис хотел потолковать об этом, значит, так и будет. Слишком долго он держал это в себе.

– До того последнего лета, – тихо добавила она. – Что остановило его?

– Я вырос. И когда приехал из Итона, был на четыре дюйма выше отца и на два стоуна тяжелее, чем перед отъездом.

– Да, я помню.

Он искоса взглянул на нее, словно удивляясь, что она заметила подобные детали.

А Мерри пожала плечами. Как же она могла не заметить?

– В то лето, вернувшись в Нетермур, я впервые оказался выше отца. Я был моложе и, конечно, здоровее. Мы оба знали, что я смогу победить его в честной борьбе. Поэтому когда в следующий раз он приказал мне убираться в подвал… Я просто выпрямился и сказал: «Больше никогда». И на том все закончилось.

Мередит сжала его руку.

– Ты вел себя очень храбро.

– Не храбро, а глупо. Отец был взбешен, и его ярость не находила выхода. Как-то вечером, несколько недель спустя, я вернулся с прогулки верхом и нашел его в конюшне. Он впал в исступление, избивая кобылу по причине, известной одному лишь дьяволу. Конюхи не могли его остановить. А твоего отца в конюшне не было.

Мередит насторожилась.

Заметив это, он добавил:

– Полагаю, ты знаешь, к чему я клоню.

Она кивнула, ей все больше становилось не по себе.

– Я схватился с ним, – продолжал Рис. – И в драке уронил лампу в солому. Так начался тот пожар.

«О нет! Нет, нет, нет!» – воскликнула она мысленно. Худшие ее опасения подтверждались.

Остановившись, она повернулась к Рису. Широко раскрытые глаза горели от непролитых слез. И ей ужасно хотелось сделать вид, что этого разговора не было.

– Но… – сорвалось с ее дрожащих губ.

– Да. – Он тяжело вздохнул. – Ты знаешь, что случилось потом. Лошади… большинство погибло. Ужасная мучительная смерть. Твой отец остался калекой. Сгорел и дом, что ввергло деревню в нищету. И за четырнадцать лет не было дня, чтобы я не вспоминал о той ночи. Видел во снах кошмары. И желал, чтобы вместо всего этого погиб один я.

– О нет! – Мерри зажала ладонью рот. – Ты не можешь винить себя. – Но увы, очевидно, ему было за что винить себя. И все эти годы он мучился.

У Мередит сжалось сердце, да так сильно, что она едва могла вздохнуть.

Рис покачал головой:

– Не стоило драться с ним. Он хотел избить лошадь. Нужно было просто дать ему избить меня. Ведь я терпел побои множество раз… Одним больше, одним меньше… И тогда ничего бы не случилось.

– Как ты можешь так говорить?! Пожар – это несчастный случай! Ты невиновен, Рис.

– Я не верю в несчастные случаи. И вряд ли имеет значение, виновен я или нет. Мой долг все исправить. Потому что теперь я лорд Эшуорт, хотя долгие годы горячо молился, чтобы не дожить до этого дня.

– Рис, я… – У нее закружилась голова, и она пошатнулась. – Мне нужно сесть, Рис.

Он подвел ее к невысокому крыльцу и усадил на верхнюю ступеньку. Сам же опустился перед ней на одно колено.