Дважды убитый

На самом деле заместителю комиссара было абсолютно наплевать на приказы Готтлиба. Он понимал, что тот как бывший коммунист доживает на своем посту последние дни и как бы комиссар ни старался, его все равно снимут. Новые времена требовали новых людей. Возможно, таких, как он, Имре Варга: деловых, энергичных, хорошо понимающих, что рыночные отношения диктуют совершенно иной подход к своим обязанностям.

Варга одним из первых в освободившейся от Советов Венгрии сообразил, что владение информацией, особенно связанной с криминалом, сулит большую выгоду. А такие солдафоны, как Готтлиб, способны только бездумно выполнять приказы без всякой пользы для себя и для подчиненных. Но сегодня распоряжение Готтлиба и интерес самого Варги удивительным образом сошлись. Ни этих русских громил, ни эту бабу из «Денирса» оставлять в живых было нельзя.

От размышлений его оторвал легкий шум, донесшийся со стороны казармы. И буквально сразу же крайнее окно второго этажа загорелось тусклым светом: похоже, что там зажгли то ли керосиновую лампу, то ли обычный фитиль.

«Кажется, мы их действительно отыскали», — удовлетворенно подумал Варга.

— Штурм начинаем по моему сигналу, — приказал он подошедшему лейтенанту. — В здание проникаем двумя группами через разбитые окна. Трех человек оставишь внизу для страховки. И запомни: там сидят хорошо вооруженные и обученные спецы. Поэтому стреляем на поражение. Все ясно?

— Так точно.

Полицейские ворвались в здание казармы стремительно, предварительно бросив в светящееся окно гранату. Раздался глухой взрыв. Первые стрелки открыли беспорядочный огонь, еще поднимаясь по лестнице, затем, приблизившись, беспощадно расстреляли темный угол у окна. И сразу все затихло.

Поднявшийся наверх и ошарашенный мгновенным успехом Имре Варга первым делом увидел тела двух растерзанных гранатой и пулями бродяг. Они лежали смешной кучкой мусора друг на друге, чем вызвали у него неподдельное омерзение. Потом он увидел, как от разбитой лампы по деревянному полу растекается темная жидкость, полыхающая огнем. Доски пола загорались стремительно.

— Уходим! — закричал Варга, отступая к лестнице.

Уже отбежав на значительное расстояние, полицейские увидели, как угол казармы превращается в шипящий факел.

* * *

— Ваших рук дело? — спросил Михаил, вызвав к себе поздно вечером Председателя и швыряя на стол распечатанные выдержки из радио- и телепередач с сообщениями об инциденте в центре Будапешта.

— Разбираемся. Может, наши, может, нет. Дело темное.

— Какое еще темное? Почему для газет — светлое, а для вас — нет?

— Так ведь гласность теперь, — съязвил Председатель. — Журналисты что хотят, то и пишут.

— Конечно! Если бы не они, я бы вообще никакой информации не получал. Чекисты хреновы. Ничего поручить нельзя, — горячился Михаил. — Пол-Европы напугали. Как после этого переговоры вести, я вас спрашиваю? Как кредиты выбивать? Элементарные задачи без стрельбы решить не можете. Разберись с этим немедленно и доложи.

— Хорошо, будет сделано, — заверил Председатель, выходя из кабинета, на чем свет мысленно кляня Михаила.

* * *

Утренний выпуск газеты «Непсабадшаг», которая только два года назад скоропалительно превратилась из коммунистического во вполне либеральный орган печати, вышел с убийственным заголовком: «Русские сжигают свои следы».

В заметке сообщалось, что «после поспешного ухода советских солдат из Венгрии на территории воинских частей в многочисленных тайниках остались секретные материалы, подлежащие уничтожению. И теперь Венгрия буквально кишит агентами КГБ, посланными для того, чтобы замести следы преступного пребывания советских войск.

Один из таких тайников, как оказалось, находился в казарме на улице Тюльпанов, шесть. Двое агентов пробрались в здание и устроили пожар, после чего вступили в бой с подоспевшими полицейскими, но были убиты на месте. Их трупы обгорели настолько, что опознать личности не удалось и, видимо, уже не удастся.

Теперь остается только гадать, какое здание в Будапеште загорится в следующий раз».

* * *

Когда ранним утром Варга вошел к комиссару с докладом, тот ходил по кабинету с мухобойкой и охотился на мух. Начало августа выдалось жарким и липким, их налетело столько, что они не давали комиссару завтракать.

— Мухи в кабинете комиссара полиции — верный признак кризиса в государстве, — изрек Готтлиб, изо всех сил приложившись мухобойкой к боковой стойке шкафа. Он устоял.

— Вы, как всегда, попадаете в точку, господин комиссар, — как-то двусмысленно согласился Варга.

— Вот именно, — подозрительно спокойно констатировал Готтлиб, прихлопывая очередную муху. — Так с кем вы там вчера воевали, Имре? Говорят, что вы победили целый полк агентов КГБ?

— Мы выполняли ваше поручение, — промямлил Варга, догадываясь, что показное спокойствие комиссара ничего хорошего ему не сулит.