Дважды в одну реку

А здесь произошло ЧП глобального масштаба, как выясняется. Не привыкла социалистическая общественность к такой нахальной деятельности ночных налетчиков. Это там, у них – Чикаго, гангстеры и все такое прочее. А у нас – как обещали, лет через пять-шесть коммунизм уже наступит, поэтому люди должны спокойно по улицам ходить. Не оглядываясь. Причем в любое время суток и в любой точке нашего любимого государства.

Вот так!

И поэтому начальству нашему нужно было срочно отреагировать на эту невиданную борзость зарвавшегося преступного элемента. Как итог – нас всех гуртом распихали по разным там засадам да облавам. В нужных, разумеется, по оперативным наводкам местах. Цель, если использовать простые военные понятия, – «взять языка». И пролить через него свет на некоторые тревожные для нашего города события.

По мне – ерундой мы занимались. Для галочки. Раскинули огромный невод для ловли пары-тройки мелких креветок. А «крупная рыба», если с военного сленга переключиться на рыболовный, легко уходит на глубину во время таких массивных и неповоротливых операций.

Чем-то радует меня это застойное время, а чем-то – ну просто бесит.

Потому что идет незримый бой. Только не такой, как в известном шлягере, – с тем, кто «честно жить не хочет», а другой. Не такой пафосный. Идет жестокая и бескомпромиссная борьба под ковром. Борьба между тупыми бюрократами и операми «на земле». Между зажравшимися чинушами и настоящими профессионалами своего дела. И вот что я вам скажу – по всем признакам, бюрократы и чинуши начинают брать верх. И ведь возьмут же в итоге… судя по предстоящему развалу страны.

А самое интересное, на что я обратил внимание, – решающее сражение между спецами и номенклатурным планктоном, своеобразная Куликовская битва идет уже сейчас! Именно в спокойные и сытые застойные годы. И чем больше порядка и стабильности обеспечивают государству профессионалы, тем могущественнее становится бюрократическая прослойка, которая этих самых профессионалов начинает с благодарностью плющить и гнобить. Видя в них же опасность для своей воинствующей посредственности.

Вот такой вот замкнутый круг. Такое вот очередное фатальное колесо.

Уроборос – змей, выгрызающий свой собственный хвост. До самого затылка.

– Ну, чего там?

– Тихо там.

Я вернулся на точку с очередного обхода.

Наш пост – заброшенный одноэтажный домик, в прошлом – одна из бандитских «малин» на Корабельной стороне. В послевоенные годы этот блатной бизнес-центр гремел на весь полуостров. В специфических, естественно, кругах. Здесь раньше держали общак, вели свои темные делишки, тут же одновременно отдыхали и развлекались разного рода асоциальные элементы, в нужный момент плавно уходя на дно, если появлялась такая необходимость, благо местность, изобилующая путаными застройками, позволяла это делать идеально. Тут же где-то были и ходы в катакомбы. К слову, совсем рядом – подземные лабиринты военного судоремонтного заводика. Секретного, разумеется. Хотя весь город знает, что его номер – тринадцатый.

«Малину» в конце пятидесятых с треском разгромили. От нее осталось только название, которое приросло к этой местности: Аполлоновка. Впрочем, не исключено, что бандитское гнездо появилось здесь гораздо позже названия, а блатные недолго думая просто сперли его в своих интересах.

Наша программа-минимум – взять какого-нибудь субъекта, который по старой памяти терся в районе былой бандитской славы и, в идеале, находился бы в розыске. Такие здесь время от времени появляются. Прежней блатной точки уже нет, но, как известно, некоторые перелетные птицы очень тяжело меняют налетанные годами маршруты. И опера из МВД очень грамотно эту тенденцию отслеживают. Разумеется, при помощи нештатных информаторов, исправно отрабатывающих свой нелегкий хлеб в этих краях.

По их наводке мы здесь и сидим. Четвертый час, между прочим.

– Через двадцать минут снимаешься – и до хаты, – заявил Сан-Саныч. – Ирину предупредишь, и дуй домой.

И ведь не поспоришь. Во-первых, потому что спорить с Козетом – это как против ветра… брызгать. А во-вторых, все отлично понимают бессмысленность производимых нами телодвижений. Да и отрыв от семейных обязанностей у меня закончился после соревнований, вновь я под маминым колпаком. Не стоит напрасно беспокоить родителей своим долгим отсутствием.

– Слушаюсь, начальник. Не извольте беспокоиться, ваше благородие.

Ноль эмоций.

– Пока здесь, проверь-ка вон тот переулочек. Где колонка. Видишь? Там два хмыря каких-то терлись у крыльца. «Синяки», скорей всего. Ты все же глянь…

– Угу! Я «флешку» возьму на всякий случай?

– Бери. Сильно не мелькай только…

Это уже едва донеслось мне в спину. Мог бы и не говорить.

По поводу «флешки». Если наш кустарный светошумовой боеприпас считать оружием (впрочем, а чем же еще его считать?), то «флешка», как с моей легкой руки называют уже эту гранату даже местные аборигены во времени, это единственное оружие, которое мне позволительно выносить на люди. Своеобразное поощрение за идею.

И на том спасибо.