Дважды в одну реку

– Да что я сделал? За что пакуете?! – Уже что-то похожее на истерику. – Менты поганые!!!

И ножками поскрести по грязному полу.

Сан-Саныч только вздохнул печально. Многозначительно потер лоб, почесал за ухом, ну а потом все-таки соизволил открыть рот:

– А ты с чего взял, что мы менты?

– Ап… А… к-кто?

– Конь в пальто. Ты это, мил-человек, обзовись-ка для начала. А затем я тебе чего-то покажу, интересное.

– Дык… Лычка я… Лычок можно…

– Слышь. Мне на кой кликуха твоя поганая? По-человечески тебя как кличут?

– Кузей… Кузьмой… Ильин Кузьма… Тимофеевич… Но ты зови меня просто – Кузя…

Я хмыкнул. Говорю же – эти бичи только прикидываются дебилами. На самом деле очень и очень непростые ребята. Те еще юмористы.

– Ладно, Кузьма Тимофеевич. Слушай тогда сюда. Мы и вправду не из милиции. Вот, глянь корочку. Видишь? Три буковки волшебных? Правильно цепенеешь, читать, значит, не разучился. «Контора глубинного бурения». Посему расклад твой таким будет: отвечаешь всего лишь на один вопрос, а дальше – или на свободу с чистой совестью и лишним рублем в кармане, или к твоим друзьям-ментам с нашей сопроводиловкой. Статья двести девятая УК, в курсе? Тунеядство. Думаю, органы внимательно отнесутся к нашим рекомендациям. Вдумчиво и с воодушевлением. Веришь?

Бич Кузьма Тимофеевич задумчиво повел косматой головой.

– Браслеты сними.

Козет без лишних слов отстегнул наручники. Тема пошла. Джентльмены приступили к серьезному разговору.

– Спрашивай.

– Спрашиваю. Вы народ наблюдательный и осторожный. Согласно вашему бичевскому естественному отбору иначе и не выжить. Про Дарвина слыхал? Так это и про вас тоже. Хорошо, что слыхал. Тогда ответь: ПРОИСХОДИТ ЛИ В ГОРОДЕ ЧТО-ТО НЕОБЫЧНОЕ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ? Имеется в виду – по вашей, по блатной части. Такое, что начинает вас тревожить и беспокоить. Всю вашу шайку-лейку. И кто за этим стоит? Ты только, Кузя, не спеши с ответом. Подумай, есть время. И говори по делу.

Начинаю все больше уважать Козета. Каково про Дарвина завернул!

Кузя потер запястья, подержал для солидности паузу, потом выдал:

– Дык… два вопроса задал, начальник. Рубля маловато будет…

Теперь мы оба с Сан-Санычем хмыкнули. Молодец, мужик. Не пропадет в жестокой мясорубке эволюционного отбора.

– Если дело скажешь – трешка с меня. Если горбатого лепить начнешь…

– Да не стращай, начальник. Я при понятиях. Мне с вашей Конторой горбатого не с руки лепить. Соображаем немного. Короче – в курсе я, о чем ты спрошаешь. Есть такая маза. Год иль полтора как. Значит, так, слушайте… курить есть?

– Ты не борзей.

– Да ладно, просто спросил. В общем, слушай. Появился, как ты говоришь, по нашей части, фартовый один. Молодой. Только такой, что нам, старикам, три форы даст. Резкий, прокрученный. Погоняло – не то Карбованец, не то Гривенник, не буду врать. Так вот, чем промышляет – никто не знает, как выглядит – никто не видел, где обитает – кто знал, того уж нет. Но слухи идут верные – башли (деньги) рубит только в путь. И крови не боится.

– Есть жмуры?

Кузя укоризненно посмотрел на Сан-Саныча:

– Начальник! Ты уж меня совсем за ссученного не держи. И знал бы – не сказал. Разговор про слухи, про то, что люди говорят. А я тут вообще не при делах…

– Ладно, продолжай.

– Дык… и все! Нема что продолжать-то. Вроде все сказал. Сам просил – по делу токмо.

– Откуда он? Где чалился? По какой масти?

Кузьма Тимофеевич хитро осклабился. Потом сокрушенно мотнул головой:

– Знал бы – раскрутил бы тебя на пятерик, начальник. Только повезло тебе. Не в курсах мы. Шифруется Карбованец, или Гривенник. О нем и слухи-то пошли, когда он себе подельников набирал. Потом – только круги по затону…

Да он еще и поэт. Еще бы про дым над водой завернул, чтобы мы все попадали. Да и психолог неплохой – знает, когда можно наглеть, а когда не стоит. Я вышел из комнаты и глянул, как работает со вторым бичом Славик. Там было не так интересно.

Собственно, наша группа уже программу выполнила – есть и объекты, и толика информации. Пожалуй, и мне пора. Я вернулся к Козету. Тот пытался еще что-нибудь выжать из хитрого бича.

– Сан-Саныч, пойду я…

– Давай. Зайди к… куда надо зайди. Расскажешь там, что слышал. А ты, Кузьма Тимофеевич, про этого мальчика уже забыл.

– Про какого такого мальчика? О чем ты, начальник?

– Вот и молодец. Держи трешку.

– Премного благодарен, ваше сиятельство. Нет границ щедротам вашим…

– По браслетам заскучал?

– Ни боже упаси…

– А такое впечатление складывается, что…

Да они нашли друг друга! Родственные души. Просто тащатся от светского общения.

А ведь засада получилась не такой уж и бестолковой.

Глава 19 Вариант «Яд»

Я давно заметил – каждый индивидуум считает себя своеобразным экватором между философскими полюсами категорий добра и зла. Чем-то усредненным. Этаким центром координат в плоскости жизненных ценностей. Можно сказать – эталоном, по которому он, разумеется, ежедневно меряет и оценивает окружающих.

А по ком же еще мерить?