Дважды в одну реку

По всем законам диалектики в один прекрасный момент назрела необходимость в качественных изменениях тщательно слепленной преступной структуры. Смысл пачкаться в дешевых спекуляциях пропадал на фоне растущих перспектив. С учетом фантазии неглупого человека, пережившего девяностые годы и не понаслышке знакомого с преступной жизнью.

Так появилась изящная схема невиданного обогащения. Схема, которая не могла даже в дурном сне предстать правозащитным органам развитого социализма. Схема настолько циничная, насколько – дерзкая и простая. Ну и бесчеловечная, разумеется, как и любой другой плод преступного воображения послеперестроечного криминального авторитета.

Киднеппинг.

Похищение людей и торговля живым товаром.

Все началось с того, что один из отцовских дружков, рыжий бородатый капитан рыболовного сейнера, рассказал в один из субботних вечеров на даче, как встретил в Турции земляка одного – крымского татарина, которого в войну угнали на работы в Румынию, а тот умудрился выжить и даже ассимилироваться после войны в Турции. Капитан, которого звали дядей Сеней, со смехом поведал, как Баяхмет, так звали татарина, ловко устроился в Константинополе «сшибать деньгу», ворочает серьезными делами и даже (дядя Сеня заговорщицки понизил голос) держит сеть борделей и притонов в береговой зоне. Намекалось, что морячки там бывают регулярно, насколько им позволяет всевидящее око партийной дисциплины.

Этот разговор состоялся, когда Баксу было восемнадцать лет.

Уже сработали в военкомате нужные медицинские справки о несуществующих болезнях, и был произведен «закос» от армии. Отец, хоть и морщась демонстративно, кое во что был уже посвящен – иначе не получался бизнес, а Баксу остро не хватало масштабов, не хватало широты и грандиозности. Он чувствовал в себе такой криминальный потенциал, что временами дышать становилось трудно от грядущих перспектив – дух захватывало. Бакс искренне считал, что в этих местах и в этот период времени человечество скоро получит в награду или на свою голову – самого величайшего преступного гения всех времен и народов.

И блеснувшая в голове схема киднеппинга могла послужить начальной ступенькой восхождения Бакса на эту самую гигантскую пирамиду тщеславия.

В течение недели последнее сопротивление отца было сломлено. Шантажом, лестью, угрозами и, разумеется, деньгами. Пришибленный свалившейся на него информацией о родном сыне, папа отныне был готов на любое содействие преступным замыслам своего отрока.

Еще через неделю пара седых волос прибавилась и в шикарной рыжей бороде дяди Сени, а с головы его в одночасье слетели остатки растительности. Может быть, Бакс и пережал слегка, но в этой точке планируемой схемы нужно было полное подчинение.

Через полгода, после окончания рыболовного сезона, у Бакса через дядю Сеню установились надежные связи с оставшейся в Крыму семьей татарина Баяхмета. Все его родственники в той или иной степени были задействованы в запланированной операции. Проблем с подчинением также не возникло, здесь сработали ко всему прочему и национальные особенности, предусматривающие тотальную покорность и уважение к старшим.

Часть команды дяди Сени также была посвящена в предстоящие операции. С их помощью, а также при участии некоторых родственников Исакова, владеющих газовыми резаками, на судне была оборудована потайная каюта на месте захламленной кладовки камбуза. Там предусмотрели даже вентиляционное отверстие, канализационный слив и подвод питьевой воды из системы пищеблока. Приварили к палубе двухъярусную солдатскую койку, и еще оставалась пара квадратных метров площади для «прогулок». Особо озаботились звукоизоляцией помещения. Тщательно была продумана система запора потайного лючка (в половину человеческого роста) и тщательной его маскировки.

Внесены были даже поправки в судовые чертежи и схемы – это мероприятие вообще далось на редкость легко: Бакс просто притворился студентом «на дипломе», которого направили в контору Югрыбхолодфлота, а там в архиве оказался такой бардак, что замены никто и не заметил. Тем не менее Бакс тщательно подделал все печати и подписи на штампах соответствующих чертежей, зная, что их копии в свое время будут запрошены таможенной службой для соответствующих проверок.

И вот настало время активной фазы запланированной акции.

Хочешь что-то сделать хорошо – сделай это сам.

И Борюсик сам лично отправился в воскресенье на «Иву». Так называлась городская танцевальная площадка: «Ивушка», «Ива», «Под бревном», «На Пятак», «У Папы Карло», и совсем уж одиозное – «Трухля».

Существовало три отличительных особенности этого легендарного места.

Во-первых – это наличие в центре площадки гигантской древней ивы, крона которой практически полностью накрывала пятачок танцпола и которую раз в месяц аккуратно подстригали на уровень ста семидесяти семи сантиметров от грунта, нижний предел роста русского гренадера.