Дважды в одну реку

Она безумно устала, не от работы, а от бесконечных разговоров, которые приходилось вести, от непонимания со стороны московского руководства, от неприятия собственных подчиненных. Все-таки в Цюрихе и даже в Москве было проще – только бизнес и ничего больше, здесь же нужно было не задеть местечковую гордость, извернуться, но все-таки выполнить то, ради чего Даша и приехала в Ростов. Центральный банк все жестче закручивал гайки в борьбе с махинациями коммерческих банков, бесконечными схемами вывода денег и обслуживания полулегальных сделок, а в ростовском филиале серьезного западного банка, кажется, абсолютно все было именно таким, схематичным и почти криминальным, бесконечно далеким от того, чему учили в бизнес-школе. Конечно, она справится, соберет достаточно информации, обезопасит средства области и гос.компаний, хранящиеся в банке, избавится от Константина и его дружков, превративших банк в собственное подсобное хозяйство. Но если быть абсолютно честной, не только работа делала Дашу настолько печальной и разбитой – она сделала второе ЭКО и оно опять оказалось неудачным. Она тратила силы, средства, терпела боль и дискомфорт, но так и не могла забеременеть. Если бы Даша была хоть немного суеверна, то решила бы, что все происходит именно так только потому, что ее организм сопротивляется этой мерзкой донорской сперме, заставляя ее найти нормального мужчину и родить от него ребенка. Вот только у нее не было времени и, главное, желания искать нормального мужчину, зато были серьезные сомнения в том, что такой вообще для нее существовал. Поэтому Даша поплакала в душе, поплакала за бокалом вина и решила записаться на новое ЭКО.

Даша сидела в офисе до 10 часов вечера, брала флэшки с информацией домой, но смогла разобралась едва ли не в жалкой половине всего, что устроил Константин за последние два года.

Злая, измученная, вместо того, чтобы ехать домой, в половине одиннадцатого вечера или уже ночи Даша припарковалась возле спорт-клуба. Она понимала, что в таком состоянии ей не уснуть, а коротать одинокие вечера за бокалом вина казалось не слишком здоровой привычкой.

Этаж за этажом она преодолевала на тренажере, имитирующем подъем по огромной движущейся лестнице. Выше и выше, «Great job», словно в насмешку писала ей бездушная машина, «You reached Empire State Building». Даша дала себе слово, если выдержит безумный темп в течение 40 минут, то ей удастся разобраться со всеми проблемами в банке, а если нет… Вот дура, Андрей Болконский нового времени: «Если Наташа сначала подойдет к кузине, то станет моей женой». Дура, конечно, в этом Даша уже не сомневалась, но вопреки собственным насмешкам все быстрее и быстрее шагала по бесконечным ступеням. Пот раздражал кожу, попадал в глаза, ноги горели, но она не имела права остановиться. Тренажер победоносно засигналил и начал замедлять ход. Что ж, значит, она со всем разберется, Болконский же едва не женился на Наташе. Даша осторожно спустилась и без сил сползла на пол, кое-как натягивая на влажное тело толстовку.

– Ты что, решила поставить олимпийский рекорд? – нависла над ней фигура Максима.

– Угу, – промычала Даша, не в силах оторваться от бутылки с водой. – Отличный вид спорта – бег наперегонки с собой, в никуда, – она вдруг почувствовала какое-то странное спокойствие.

– Даша, ты что творишь? – Макс не мог понять, откуда в Даше взялась эта озлобленность и какая-то пугающая отрешенность.

– А что я творю? Я вроде не оскорбляю общественную мораль, – ей показалось немного непривычным, что стены тренажерного зала слегка сдвинулись и Макс рядом с ней тоже как будто покачнулся.

– Даша, Даша, что с тобой? – он едва успел подхватить падающую женскую фигуру.

Он держал ее на руках, драгоценную и странно легкую ношу. Синяки под глазами, косточки, проступающие сквозь кожу, бескровные губы, словно и не Даша вовсе.

– О, Боже, Макс, что ты делаешь? – она открыла глаза и попыталась его оттолкнуть. Иногда Максиму казалось, что, если бы Даша говорила и думала хоть немного меньше, все в их отношениях было бы хорошо. – Поставь меня.

– Помолчи, – коротко бросил Максим. Он толкнул плечом дверь женской раздевалки и вошел. Даже, если внутри кто-то и был, его это совсем не волновало. Посадил Дашу на лавку, снял ключ от шкафчика с ее руки, деловито достал спортивную сумку, засунул в нее прямо с вешалкой Дашины вещи, бросил туфли, сгреб косметичку, какие-то мелочи. Даша сидела, в недоумении наблюдая за тем, что происходит. Звенигородцев почему-то считал, что может что-то решать за нее, даже делать вместо нее, например, собирать ее вещи. Звенигородцев – теперь чужой человек, больше не ее Максим. Голова снова закружилась и к горлу подступила тошнота. Даша подумала, что лучше закрыть глаза и не думать ни о чем. Хочет собирать ее вещи – пусть собирает.

– Что мы делаем? – она обнаружила себя в машине Макса, в шубе поверх влажной спортивной одежды, разбитой, голодной и измученной.

– Едем к тебе домой, – ответил Максим, останавливаясь перед въездом в паркинг ее дома.