Дважды возрожденный

Несмотря на головокружение, пытаюсь принять вертикальное положение, одновременно отплевываясь от неизвестно откуда взявшейся во рту сухой травы. С трудом, но все же мне удается это сделать. С удивлением обнаруживаю, что застрял в куче сена, которым завалена вся комната. Вот это называется повезло! А мог бы и на землю. Одна мысль о возможном приземлении на что-то менее мягкое вызвала приступ головной боли.

Охая и чертыхаясь, медленно на четвереньках выбираюсь из сена в направлении дверей. Упершись головой в деревянную створку, пытаюсь их открыть. Толчок, еще толчок. Безуспешно, дверь закрыта снаружи. Как бы в ответ на мои мысли снаружи скрипит засов, и двери распахиваются.

— Оп-па! — тихонько говорю, глядя на направленные в лицо вилы.

Похоже, гостей с неба здесь не очень-то любят.

В увиденном меня больше удивляют не угрожающие вилы, а тот, кто эти вилы держит. Это кентавр. Самый настоящий кентавр. Лошадиное туловище увенчано спереди мощным мужским торсом, над которым нависает бородатая голова с крупными некрасивыми чертами лица.

В детстве я такого видел в каком-то сказочном кинофильме. Или не кинофильме… Вот черт, не помню. Хотя какая разница… Факт то, что эти создания существуют и одно из них стоит напротив меня с вилами в мускулистых руках.

Кентавр посмотрел сперва на небо, потом на меня и вскинул свое мирное оружие.

Меня уже столько раз убивали, что пора бы и привыкнуть, но все никак не получается. Внутри все сжалось от ощущения беспомощности. Я и рукой-то с трудом пошевелить могу, не говоря уже о противоборстве с этим мускулистым копытным.

За спиной кентавра бесшумно завис в воздухе воин в белоснежной оболочке, украшенной темными кляксами — следами свежей битвы. Вскинутые руки готовы превратить аборигена в кусок обугленной плоти. И это правильно, ведь он хочет меня убить. Но какая-то часть меня, прорываясь сквозь инстинкт выживания, кричит воину:

— Не убивай его!

Раны и пережитый шок все-таки взяли свое.

Глядя на мчащиеся на меня вилы, я благополучно теряю сознание, с надеждой когда-нибудь в него еще вернуться.

ГЛАВА 16

— И долго еще он так валяться будет? — звучит как бы издалека знакомый бас.

— Восстановительные процессы завершены, и общее состояние можно считать нормальным. Так что с минуты на минуту придет в себя, — отвечает еще один голос, тоже кажущийся очень знакомым.

— Вот удивится, когда очухается! — вклинился в разговор третий человек.

Но этого не может быть! Если мне не изменяет слух, то голоса принадлежат Мичману, Мотору и Дмитрию.

Но они же мертвы!!!

Я собственными глазами видел, как хозяина Храма разорвало на куски во время воздушной битвы.

Битва!!!

— Мы победили? — громко спрашиваю, открывая глаз.

От моего столь резвого пробуждения присутствующие подскочили на месте и устремили взгляды на меня.

— Да, — отвечает стоящий рядом с пышной кроватью гостиничного номера Дмитрий. — С твоей помощью. Ты проявил незаурядную смекалку и храбрость. Теперь я точно уверен, что Храм правильно выбрал нового хозяина.

— Какого такого хозяина?

— Да не дергайся ты так, Витек, — звякнул над ухом заклепками кожаной куртки Мотор. — Главное, не принимай все близко к сердцу. Я сначала тоже хотел Димку на тот свет отправить… Было такое желание… Но потом понял, что он прав. Работа, понимаешь, у него такая.

— Неприятно, конечно, что такими методами… Но по-другому, к сожалению, никак нельзя, — добавил стоящий рядом с Мотором Мичман и чиркнул спичкой, раскуривая трубку.

— Вы живы? — верчу я головой, все еще не веря в свершившееся.

— Ага! — хлопнул меня по плечу Мотор. — И должен заметить, чертовски приятно иметь собственное тело, а не бомжевать в чужом. Ты, Витек, в смысле, не обижайся…

— Он хотел сказать, что в гостях хорошо, а дома лучше. — Мичман выпустил через ноздри два клуба зловонного дыма.

— Но как же… — все еще не понимаю я. Сажусь на краешек кровати и, не доверяя зрению, ощупываю друзей руками.

— Вы живы! — восхищенно кричу, окончательно поверив в чудо, и вскакиваю на ноги, чтобы обнять друзей. — Я даже и не надеялся, что мы вот так…

После минуты звучного хлопанья ладонями по спинам и крепких рукопожатий мы наконец усмиряем свои эмоции.

Поворачиваюсь в сторону улыбающегося Дмитрия, стоящего с другой стороны кровати.

— Но ведь тебя во время боя на куски… Я сам видел!

Он весело улыбнулся и рухнул в ближайшее кресло, забросив скрещенные ноги на подлокотник.

— Дело в том, что если бы ты заглянул под оболочки всех воинов, то везде бы наткнулся на мое лицо. Все армии Храма воина состоят из меня. Можно сказать, что я являюсь шаблоном, на базе которого создаются защитники, те самые воины в белых оболочках, которых ты видел. Почти абсолютные копии. — Он отхлебнул из появившегося в его руке бокала. — Ты видел смерть моей копии, а может и меня. Здесь понятие оригинала и копии будет не совсем уместным, так как первое от второго ничем не отличается, потому что они имеют одинаковое сознание, хранящееся в самом Храме. На первый взгляд это кажется немного запутанным, но чуть позже ты сам все поймешь.