Дваждырожденные

Двойственность порочна? Что это значит? Царство форм и движений предстает прозревшим лишь проявлением одного единственного начала — Пуруши, Атмана, Негасимого Сердца Вселенной, Установителя. Мир Брахмы вмещает все проявленное и непроявленное в этой Вселенной. Разве не эту мысль постиг потрясенный Арджуна, узрев среди битвы бесчисленные проявления божественных форм Кришны?

Как преодолеть двойственность? «Сосредоточением иные Атмана сами в себе созерцают, другие — усилием мысли, иные — усилием действий». Все пути ведут к единой цели, ибо все и есть Он. И еще я вспомнил, как Кришна говорил Арджуне: «Так же, как мой слуга не может жить без меня, его высшей цели, так и Я не могу жить без него. Значит поистине Он есть Я».

Значит, и моя сущность тождественна Богу — искра проявленная, луч, истекающий из Центра. Часть не может постичь целого, породившего ее. Человеку не вместить Абсолюта. Но стоит осознать свое нерасторжимое единство со всем проявленным во Вселенной, как отпадает двойственность, разрушается иллюзия отверженности собственного «я» от Бога. Капля возвращается в океан. Поле охватывает все сущее, все царство форм, действий, времен и пространств.

Его непроявленный лик я видел теперь сквозь смертную вражду Пандавов и Кауравов, во всех побежденных и победителях, в проклинающих и проклятых, в тысячеокой безгласой толпе крестьян и в гордых раджах. Все рождающееся и погибающее в этом мире предстало бесчисленными формами Его проявлений. Это Его творческой силе поклонялись под именем Шакти и Пракрити, Кали и Калы. Он был и в майе — в каждой частице ослепительной иллюзии.

А значит, оставалось только возлюбить в себе эту непостижимую глубину, где на черных водах непроявленного качается белый лотос, неуничтожимое сокровище, зерно духа. Любить Бога в себе и означает подняться до осознания своей связи с Высшим. Ты есть Он, и они есть Он. Познать — означает вместить все Поле в свои разум и чувства, претворить в себе Бога, воплотить в себе его Бытие, стать тем, что познаешь.

Не знаю, сколь долго пребывал я в оцепенении, погрузившись взором в созерцание божественных видений. Потом я покинул храм. Прохладный ночной ветер заставил меня вернуться в оболочку собственного отдельного «я». Но свет прозрения еще жил во мне, открывая путь к новым свершениям и надеждам. То, что раньше казалось майей, досадной преградой на пути к отождествлению с Высшим, теперь предстало неизбежным, ясным, сладостным потоком жизни.

Благословенная минута! Я ощутил, как расширилось мое сердце, разом вмещая и объятое закатом небо и туманные луга, испускавшие непередаваемый аромат цветов и трав, и темно-синие горы на горизонте. На миг мне показалось, что я вижу телесными очами, как с небес, с полей Брахмы на наши поля изливаются струи прозрачного дыхания жизни. Единый поток пронизывал все, связывая мою сущность с каждым листиком в лесу, с каждой травинкой, тянущейся в небо. В недвижном времени творилось великое колдовство слияния неба и земли, человеческой сущности и великого Атмана. Без надрывных усилий мое сердце вновь ощутило поток и растворилось в нем на несколько мгновений осуществленного слияния с абсолютной силой вселенского закона.

Я шел медленно, наслаждаясь тягучими мгновениями пути домой, полный предчувствий и новой, пронзительной ясности. Скоро пальцы бога разожмут тетиву, и стрела жизни прочертит радостный точный путь к еще неосознанной, но уже готовой раскрыться цели. Будущее уже начинало осуществляться. «Как странно погибли Пандавы, — думал я без грусти, — даже боги не могли отнять у них жизнь, пока Кришна Драупади питала их огнем любви».

И тут я с мучительным нетерпением захотел увидеть Лату. То, что разделяло нас в последние дни, было нелепым, ничтожным по сравнению с великим потоком любви, истекающим на землю с небес. Я явственно увидел перед собой напряженное, тревожно-ожидающее лицо жены и до дрожи в руках захотел заключить ее в свои объятия, наполнить своим дыханием ее рот, воплотиться, войти во все ее мысли и порывы. Разрушив все преграды, мы должны вновь ощутить единство, которое, как ни называй его — любовь или обладание, — способно вернуть нам полноту собственного воплощения.

Но как я сообщу ей о страшных известиях? Могучее течение времени уносило прошлое в жадную пасть Калы. Я невольно содрогнулся, представив себе, что Лата, еще растворенная в минувших событиях, будет подхвачена потоком, исчезнет, истает, как последний луч брахмы, подобно Пандавам, Кришне, Сатьяки.

— Не было такого времени, когда бы ни ты, ни я не существовали, — громко сказал я, обращаясь к моей подруге. Наверное, только в этот момент я подумал о Лате как о неотделимой части моей сущности. Значит, мы неисчерпаемы друг для друга, и наша любовь, как и жизнь, будет продолжаться вечно.

Я ступил в лес, полный теней, шорохов и шелеста. Среди высоких стволов, уже превратившихся в черные контуры, в последний раз проблеснула пурпурная полоса заката. Я ускорил шаги, спеша выйти на поляну.

* * *