Две Дианы

– Спасибо за доброе предчувствие, – сказал Габриэль. – Если мы встретимся, так только во французском городе Кале!

– И тогда вы сможете гордиться тем, что спасли честь Франции, а заодно и мою!

– Иногда, монсеньор, маленькие шлюпки спасают большие корабли, – с поклоном ответил Габриэль.

Уходя из палатки, герцог де Гиз в последний раз пожал руку виконту д’Эксмесу, дружески обнял его и задумчиво побрел к себе.

XVII. Под покровом темной ночи

Проводив герцога, Габриэль вернулся и подал знак Мартен-Герру, которому, очевидно, не нужны были никакие разъяснения. Он поднялся и вышел.

Через четверть часа оруженосец возвратился в сопровождении какого-то худого, оборванного человека. Мартен подошел к погруженному в размышления Габриэлю:

– Ваша милость, вот тот человек.

– Очень хорошо! Так это вы рыбак Ансельм, о котором мне говорил Мартен-Герр? – обратился Габриэль к пришельцу.

– Да, ваша милость, это я.

– И вы знаете, чего мы ждем от вас?

– Ваш оруженосец сказал мне об этом, ваша милость, и я к вашим услугам.

– Мартен-Герр должен был также поставить вас в известность, что вы рискуете жизнью наравне с нами.

– О, об этом можно было и не упоминать. Я и так каждый день рискую жизнью, чтобы поймать какую-нибудь рыбешку, и зачастую возвращаюсь ни с чем. Гораздо милее рискнуть сегодня своею вяленой шкурой ради вас… притом за приличное вознаграждение.

– Это верно, – заметил Габриэль, – но ведь твои повседневные опасности всегда непредвиденны, – например, в заведомую бурю ты не выйдешь в море. А тут опасность вполне определенная.

– Конечно, надо быть либо святым, либо сумасшедшим, чтобы в этакую ночь довериться морю. Но это дело ваше, не мне вас отговаривать.

– Но когда мы доберемся до цели, – продолжал Габриэль, – твоя служба на том не кончится. Тебе придется пойти в драку и поработать по-солдатски ничуть не хуже, чем по-рыбацки. Не забывай об этом!..

– Ладно, – проворчал Ансельм, – вы только меня не запугивайте. Вы отвечаете за жизнь тех, кто мне дорог, а я взамен отдаю свою. Сделка состоялась, больше говорить не о чем.

– Ты храбрый человек, – сказал виконт. – Можешь быть спокоен: и жена, и твои дети ни в чем не будут нуждаться. На этот счет я дал распоряжение своему управляющему Элио, а герцог де Гиз лично проследит за этим.

– Больше мне и не нужно, – молвил рыбак, – вы великодушнее любого короля. Я вас не подведу.

– Теперь скажи: твоя лодка выдержит четырнадцать человек?

– Ваша милость, она выдерживала и до двадцати.

– Нужны тебе еще гребцы?

– Ясное дело, ваша милость. У меня и так будет полно хлопот с рулем да с парусом, ежели придется его ставить.

Тут в разговор вмешался Мартен-Герр:

– Трое из наших ребят – Амброзио, Пильтрусс и Ландри – гребут так, словно никогда ничем другим и не занимались. Да и я сам прилично гребу.

– Ну и ладно, – рассмеялся Ансельм, – Мартен мне открыл все, кроме одного: где мы должны причалить.

– У форта Ризбанк, – произнес виконт д’Эксмес.

– У форта Ризбанк? Вы сказали: у форта Ризбанк? – переспросил пораженный Ансельм.

– А что, ты возражаешь?

– Какие там возражения! – махнул рукой рыбак. – Только место-то не слишком важное для высадки, я там еще ни разу не бросал якорь. Ведь это же голая скала!

– Ты отказываешься?

– Да нет же! Доставлю уж вас до форта Ризбанк, если удастся. Веселенькую прогулочку вы затеяли!

– Когда мы должны быть готовы? – спросил Габриэль.

– А вы хотите быть там к четырем часам?

– Между четырьмя и пятью, не позже.

– Тогда надо выйти из лагеря в час ночи.

– Хорошо, я предупрежу своих людей.

– Так и сделайте, монсеньор, – согласился рыбак. – Только разрешите мне соснуть часок вместе с ними. Со своими я попрощался, лодка надежно укрыта, так что уходить от вас мне не с руки.

– Ты прав, Ансельм, поспи-ка немного. Ведь нынешней ночью тебе придется потрудиться на славу. А сейчас… Мартен-Герр, оповести отряд.

– Эй, вы! Все сюда! – закричал Мартен-Герр.

– Что? Что случилось? – посыпались вопросы.

Все поднялись и обступили Мартен-Герра.

– Благодарите его светлость: через час – вылазка.

– Вот это здорово! Очень хорошо! Ура! – завопили волонтеры.

Мальмор тоже присоединил свое ликующее «ура» к товарищам по оружию. Но в этот же момент вошли четыре санитара, посланные Амбруазом Парэ, и, несмотря на сопротивление раненого, уложили его на носилки. Напрасно Мальмор обращался к своим товарищам с душераздирающими воплями, напрасно он осыпал их проклятиями, называя трусами и мошенниками. С ним никто не посчитался, и его унесли.

– Теперь нам остается, – сказал Мартен-Герр, – точно определить каждому свое место и распределить обязанности.

– А какая работенка нам предстоит? – спросил Пильтрусс.

– Пойдем на приступ!

– Тогда я иду первым! – вскричал Ивонне.

– Хорошо, – согласился оруженосец.

– Несправедливо! – заявил Амброзио. – Ивонне вечно лезет вперед, как будто, кроме него, никого нет!

– Не спорьте! – перебил их виконт д’Эксмес. – В предстоящем нам приступе первый в ряду подвергается наименьшей опасности. Это ясно хотя бы из того, что замыкаю шествие я!

– Тогда Ивонне просчитался, – рассмеялся Амброзио.