Две Дианы

– Именно этого-то я и хотел избежать! – вскричал Габриэль, видя, что он на грани невольного предательства. – Господин де Кастельно, вот вам истинная причина моего совета. Я нахожу ваше предприятие порочным и опасным. Нападая первыми на католиков, вы берете на себя всю вину. Из гонимых вы превращаетесь в бунтовщиков. Если вам не по вкусу министры, зачем вам браться за юного короля? Меня берет смертная тоска, когда я думаю об этом! Разве вы не видите, что во имя блага лучше всего отказаться от нечестивой распри! Пусть ваши идеи бьются за вас – истине не нужна кровь! Вот что я хотел вам сказать. Вот почему я молю вас и всех наших братьев воздержаться от этих кровавых междоусобных войн, которые только отдаляют торжество наших идей!

– И вы руководились только этим? – спросил Кастельно.

– Только этим, – глухо ответил Габриэль.

– Благодарю вас, граф, за доброе намерение, – холодно произнес Кастельно, – но я тем не менее должен действовать так, как мне указано вождями Реформации.

Габриэль был бледен и угрюм.

– Итак, вы намерены дать ход роковым событиям?

– Да, граф, – твердо ответил Кастельно, – а сейчас, с вашего позволения, я откланяюсь, чтобы отдать необходимые распоряжения для предстоящего боя.

Он поклонился Габриэлю и вышел, не ожидая его ответа.

XXV. Начало конца

Несмотря ни на что, Габриэль все-таки решил переночевать в замке Нуазэ: пусть гугеноты знают, что он с ними! А кроме того, может быть, утром ему удастся поговорить с каким-нибудь другим начальником, не столь ослепленным в своем упорстве, как Кастельно. Вот бы вернулся Ла Реноди!

Кастельно предоставил ему полную свободу, и теперь не обращал на него ни малейшего внимания. Вечером Габриэль несколько раз сталкивался с ним в коридорах и залах замка, но они не обменялись ни единым словом.

Мучительная ночь длилась бесконечно. Встревоженный Габриэль так и не сомкнул глаз и провел все это время на валу.

Наступило утро. К замку стали подходить небольшие отряды протестантов. К одиннадцати часам подоспел последний отряд. Теперь Кастельно располагал значительными силами.

Но Габриэль не был знаком ни с одним из вновь прибывших начальников.

Ла Реноди дал знать, что пойдет со своими людьми на Амбуаз через леса Шато-Реньо.

Все было готово к выступлению. Капитаны Мазьер и Ронэ, коим надлежало быть в авангарде, уже спускались на площадку перед замком, чтобы построить свои отряды в боевые порядки. Кастельно был доволен.

– Так что же? – обратился он к Габриэлю, прощая ему на радостях вчерашнюю размолвку. – Видите, граф, вы были не правы, все идет как нельзя лучше!

– Подождем! – покачал головой Габриэль.

– Чего же вам еще нужно, недоверчивый вы человек! – улыбнулся Кастельно. – Ведь все явились в указанный срок и привели с собой больше людей, чем обещали. Когда они проходили через свои провинции, их никто не беспокоил, да и сами они никому не внушали ни малейшего беспокойства. Разве это не удача?..

Но речь барона была прервана звуком труб, звоном оружия и какими-то непонятными возгласами, доносившимися со двора. Однако барон был настолько уверен в предстоящем успехе, что даже и не встревожился.

– Извольте, – обратился он к Габриэлю, – бьюсь об заклад, что к нам прибыли новые друзья!

– Точно ли друзья? – переспросил побледневший Габриэль.

– А кому же еще быть? – отвечал Кастельно. – Пойдемте, граф, на галерею и из бойниц взглянем на площадку… Но что это за шум?..

Он увлек Габриэля за собой, но, подойдя к краю стены, испустил какой-то странный сдавленный крик. Оказалось, что шумели не протестанты, а невесть откуда взявшиеся королевские стрелки. И командовал ими не кто иной, как сам Иаков Савойский, герцог Немур!

Пробравшись лесными тропами, королевская кавалерия скрытно подошла к площадке у замка Нуазэ, где строился в боевые порядки авангард мятежников, и без всякого труда завладела их ружьями в козлах.

Мазьеру и Ронэ пришлось сдаться без боя, и, когда Кастельно посмотрел со стены вниз, его солдаты уже протягивали победителям свои шпаги.

Он не поверил своим глазам. Такой поворот событий был для него так неожидан, что он с трудом сознавал происходящее.

Непредвиденный ход герцога Немура, не слишком удививший Габриэля, поверг его тем не менее в такое же отчаяние, что и Кастельно. Так они и стояли, бледные, потрясенные, глядя друг на друга, пока к Кастельно не подскочил какой-то молоденький офицер.

– Ну, что там? – с трудом выговорил барон.

– Господин барон, они овладели подъемным мостом. Мы еле-еле успели закрыть ворота, но они ненадежны, через четверть часа противник будет уж во дворе. Что нам делать: сопротивляться… или начнутся переговоры?.. Мы ждем ваших приказаний.

– Я сейчас к вам приду, – сказал Кастельно.

Он пошел в соседнюю залу, надел кирасу и перевязь со шпагой.

– Что вы будете теперь делать? – грустно спросил у него Габриэль.

– Не знаю, не знаю… – растерянно повторил Кастельно. – Умереть никогда не поздно!

– Это так, – вздохнул Габриэль. – Но почему же вы вчера не поверили мне?

– Да, вы были правы. Вы предвидели то, что случилось. А может, знали наперед?