Две дороги

— Веселье весельем, — продолжал посол, — но я решил воспользоваться тем, что вы здесь все вместе, и оторвать вас на несколько минут в связи с делом, которое не терпит отлагательств. И заодно лучше познакомиться с вами... — посол посмотрел на Дружиловского сквозь толстые очки. — Как вы себя чувствуете в нашей дружной семье?

— Очень хорошо, — ответил тот и улыбнулся, приоткрыв под усиками ровные белые зубы.

— Это естественно, — любезно кивнул посол. — Полковник Богуславский говорил, что в ваших жилах есть польская кровь. Прислушивайтесь почаще к ее голосу, и все будет хорошо.

Дружиловский с очень серьезным лицом согласно наклонил голову.

— А мы, в свою очередь, очень рассчитываем на вас... — продолжал посол. — Обстановка такова, что мы обязаны напрячь все свои силы, забыть о личном и помнить только об интересах нашей милой Польши. Готовы ли вы к этому? Скажите откровенно и честно.

— Я весь в вашем полном распоряжении, — негромко ответил Дружиловский и оглянулся на Ляхницкого, ища поддержки. Но редактор не отрывал глаз от посла.

— Прекрасно сказано, молодой человек, прошу повторить... — вдруг холодно произнес посол.

Дружиловскому пришлось повторить.

Посол стал говорить об остроте создавшегося момента... Москва хочет изолировать Польшу и проникнуть в Прибалтику. Правительства здешних лимитрофов слепы и во имя барыша идут на постыдную сделку с большевиками. Однако Польша еще не ослепла, и она выполнит свою священную миссию спасения Европы. Сейчас главное событие — мирные переговоры в Риге. Польша тоже сядет за стол переговоров, но только для того, чтобы превратить его в поле битвы за свои идеалы. Быть может, мы даже подпишем подготовленный мирный договор с русскими, но на самом деле это не больше как новая и мудрая тактика. Это надо понимать, из этого исходить в своей деятельности во имя великой Польши.

Когда посол попрощался со всеми за руку и ушел, полковник Богуславский сказал:

— Ну что ж, панове, надеюсь, все ясно. Мне остается только объявить вам, пан Дружиловский, что вы направляетесь в Ригу и будете там работать. Вы для этого очень удобная фигура — вас там никто не знает. О деталях договоримся завтра, а теперь, панове, вернемся к дамам...

Дружиловский оторопел, он не понимал: радоваться или огорчаться. Наверное, это очень хорошо — поездка, настоящие дела, связанные с секретами высокой политики, — мечты сбываются. Но почему-то стало и очень страшно — он не любил и боялся всяких перемен.

— Я поеду туда с женой? — спросил он у Ляхницкого, когда они возвращались в зал.

— Нет, — категорически ответил редактор. — Это не прогулка.

Ляхницкий, конечно, не сказал Дружиловскому главного. За время его отсутствия молодой эстонский дипломат, давний польский агент по кличке «Красавчик», должен был сблизиться с его женой, установить, кто ее резидент от английской разведки, затем завербовать Юлу и в дальнейшем через нее снабжать Англию информацией, полезной для Польши.

— В Риге вы явитесь к редактору газеты «Рижский курьер», — сказал Ляхницкий. — Это тоже наша газета. Более того, редакция фактически является оперативной группой второго отдела польского генерального штаба. Но для вас «крышей» в Риге останется журналистика, и поэтому редактор даст вам поручения, которые вы спокойно можете не выполнять. Ваш настоящий начальник майор Братковский. Ну а всякие детали завтра.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРУЖИЛОВСКОГО

«...Все же я прибился к настоящему делу, интересному и, возможно, денежному. В книжках про шпионов этот народ живет дай бог — роскошные отели, пульмановские вагоны, шикарные бабы и все такое прочее. Для начала я агент Польши. Дадено мне кодовое имя «Летчик». Ладно, полетаем, посмотрим, а потом найдем хозяина и покрупнее. Ушинский звал меня вместе с ним на валютные дела, он уже загребает на этом немало, но, когда он стал мне растолковывать свои премудрости про то, как курс одной валюты вдруг падает, а другой наоборот, и как надо успеть что-то продать, а что-то купить, я понял, что это не по мне, моя голова этого не выдержит, и я вляпаюсь с первого же раза. А главное, что дело Ушинского без звона, он там мудрует свои курсы, а кто про него знает? Только такие же дельцы третьего ряда, как и он сам. А я сразу вырвался на верхи — имею дело с послом и выполняю его задание, я был званым гостем у него на балу. Конечно, Польша не Америка, а все ж государство, свое пятно на карте мира имеет. А сама работа и вовсе нетрудная. Москва, Кремль, Коминтерн, большевики, ГПУ, я сочинял про это для своего бюллетеня, и рука у меня на это набита, а моим полякам надо это же самое...»