Две души

Кольца мы действительно купили самые простенькие. Как я и говорила, Мишка целиком и полностью поверил в сказку о внезапно заблокированной банковской карте. Продавщицы в ювелирных магазинах смотрели на нас, тщательно скрывая удивление. Да, согласна, пара довольно необычная, экстравагантная, я бы сказала, и поэтому легко запоминающаяся; и я сама в первую очередь заподозрила бы розыгрыш и начала вертеть головой во все стороны в поисках возможной скрытой камеры, если бы была на месте этих девушек, так как очень сложно было до конца поверить в разыгрываемый мной спектакль: женщина явно хорошего достатка и мужчина рядом с ней, практически бомж, ходят ищут обручальные кольца явно для себя, да еще и обращаются друг к другу уменьшительно-ласкательными именами и различными прозвищами. Если бы не призрак его буйство, я бы никогда не позволила себе настолько публично унизиться. Но пришлось крепко сжать зубы и терпеть рядом нескладного толстого неряшливого Мишку, искусственно улыбаться и мысленно желать 'всего самого высокого, доброго и светлого' наглому чернокнижнику и собственной матери.

Отказавшись прогуляться в близлежащее кафе по случаю такого запоминающегося события, я сослалась на очень важную деловую встречу, которую ну никак нельзя перенести на другое время, и укатила ужинать во французский ресторан.

'Честная ты, подруга...'

И вот что ей не так?

'Угу, я такая. А ты не ворчи мне тут над ухом. А кстати... Кто там у нас в двери входит? Будешь здороваться?'

Тихое ойканье, и Ирма уже на моем месте, а к столу быстро подходит Антон.

- Тоша! - Небо, вот откуда у нее в голосе такая чистая радость? Или это я уже насквозь цинична?

- Ирма, милая, я так скучал!

'Он целует мне руку! Ирма! Я ненавижу, когда мне целуют руки! И он это знает, между прочим!'

Сварливо:

'Имей совесть. Мой муж целовал меня в губы, когда на моем месте была ты'.

Ладно, подруга. Я тебе еще припомню. Вот с Вартом вскорости и припомню. Она только хмыкает в ответ и полностью переключается на своего ухажера.

- Я тоже. Очень скучала. И надеялась увидеть тебя снова как можно быстрее.

Парень расцветает от этих слов, словно тщательно лелеемый садовый цветок, и присаживается за столик.

Милое щебетанье о пустяках. Ирма, краснея, то и дело стреляет глазками в своего кавалера, тот, похоже, надышаться ею не может и боится сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть своего 'гения чистой красоты'. А я... Я снова чувствую зависть. Нет, не к конкретно этой парочке, но... У Ирмы, несмотря на ее такую несладкую жизнь, еще сохранилось чистое, детское восприятие мира. Я же ощущаю себя старой прожженной стервой. К тому же стервой одинокой...

Дома меня ждал сюрприз - разгром обеих ванных комнат. В принципе, такие действия родственницы были вполне ожидаемы, и я ни капли не удивилась, увидев произошедшее: мама всегда в первую очередь думала о себе, своих чувствах и желаниях, и только потом - о других людях, в том числе - и самых близких. Вот и сейчас, вымещая на вещах в моей квартире свое негодование, раздражение и бессилие, призрак потрудился на славу: не тронув зеркала, кафель и сантехнику (интересно, почему? Просто не смог или не захотел покончить еще и с ними?), маменька успешно вылила на пол все, что только можно было вылить, и разбила всевозможные стеклянные банки/флаконы. Отлично. Просто превосходно. Ничего, Ирочка, потерпи, осталось совсем недолго, и скоро ты наконец избавишься от этого дрянного призрака. Молча убрав то, что была в состоянии, остальное я оставила для домработницы. Она как раз должна была прийти завтра.

Опять шум, только на этот раз - какой-то приглушенный, будто те, кто шумит, боятся быть услышанными.

'Ирма, что у вас снова творится?'

Растерянное:

'Доброе утро. Не знаю. Как раз собралась пойти проверить'.

Она? Сама? Вот ничему ее жизнь не учит. Мало ей похищения?

'Ты? Нет уж, подруга, давай пускай меня'.

Нахмурилась:

'Ты думаешь, что-то может случиться?'

Я ей что, предсказатель?

'Фиг его знает. Вряд ли, конечно. Ты все-таки дома сейчас, под охраной и защитой. Но лучше перестраховаться'.

Спорить Ирма не стала, и по их шикарной травмоопасной лестнице медленно и величаво спускалась уже я.

А вот и причина непонятного шума: возле входной двери управляющий Варта тщетно пытался задержать настроенную решительно женщину средних лет, судя по животу - на последнем сроке беременности.

'Ирма, как его зовут?'

'Управляющего? Марик'.

- Марик, пропусти ее.

Мужчина быстро обернулся, хотел было поспорить, но встретился со мной глазами и покорно разжал руки. Правильно. Не только твой хозяин умеет жуть взглядом нагонять.

Женщина между тем метнулась ко мне и, настигнув меня на нижней ступеньке лестницы, впилась в руку острыми точеными коготками и злобно зашипела, брызжа слюной:

- Ты! Это всё ты! Ты его не отпускаешь! Ты же бесплодна, признайся! Зачем он тебе? А я... Я рожу ему ребенка! Его ребенка!

'Ира, кто это?'

Имени не знаю, а вот положение...

'Познакомься, Ирма: очередная сбрендившая любовница твоего ненаглядного супруга'.