Две Элеоноры

Ричард проговорил это подчеркнуто сухо, старательно вглядываясь в лесную опушку, но он зря прятал глаза, потому что Нора в свою очередь делала все возможное, чтобы не заплакать от разочарования, и, опустив ресницы, перебирала конскую гриву.

Внезапно до них донесся голос Боба, который бежал от конюшни к конкурному полю с несвойственной для его возраста скоростью.

– Дик! Ричард! Сэр!! Тима ударил Броскат! Пожалуйста, сэр!!

Дав шенкеля кобыле, Нора послала Фаниполь вперед, и та в мгновение ока домчала ее до конюшни. Заперев лошадь в деннике, девушка бросилась к Флоранс, стоящей на коленях у распростертого тела Тима. Его бескровное лицо резко контрастировало с рыжими волосами, чье праздничное буйство выглядело сейчас неуместным.

Над ним склонилась Флоранс, сосредоточенно считающая слабый пульс. Оторвав взгляд от часов, она потянулась за стоящим чуть позади чемоданчиком с лекарствами.

– Фло, что с Тимом?

– Боб говорит, что его ударил Броскат. Я сама не видела. Боб вызвал врачей, а потом побежал за Ричардом, а я осталась с Тимом.

– Ты так спокойно говоришь, будто тебе все равно!

Флоранс вскинула голову. У нее с языка уже готов был сорваться грубый ответ на столь дикое предположение, но, встретившись с испуганными глазами Норы, она ответила гораздо мягче, чем собиралась:

– Мне не все равно, но если я закачу истерику, то в первую очередь сделаю хуже Тиму. И ты тоже, пожалуйста, не шуми.

По бетонному полу конюшенного коридора прозвучали торопливые мужские шаги.

– Что с ним? – Голос Ричарда был подчеркнуто спокоен.

– Без сознания. Пульс слабый. Не исключено повреждение внутренних органов. Но я ведь ветеринар, а не врач. Я вколола ему адреналин, но больше пока ничего делать не буду – боюсь навредить.

– Хорошо, трогать не будем. Флоранс, оставайтесь с ним. Боб, встречайте врачей, они наверняка уже где-то рядом. Джефри… Кстати, где Джефри?

– Они ушли куда-то с Элен, – механически, словно заводная кукла, откликнулась Флоранс.

– Вот как? Нора, соберите Тиму все необходимое на случай, если ему придется ехать в больницу. А где у него страховой полис?

– В личном шкафчике, – все также индифферентно откликнулась Флоранс.

– Значит, все в шкафчике… Что же вы стоите? Хотя подождите… А куда вы дели Фаниполь?

– Она в деннике, – ответила Нора, потрясенная тем, что в такой момент Ричард может думать о лошади.

– Вы ее бросили в деннике, не отшагав положенное время? Да вы с ума сошли! Марш к кобыле, а я сам соберу вещи Тима!

– Да как вы можете! – запальчиво начала Нора и осеклась под осуждающим взглядами Ричарда и Флоранс, той самой Флоранс, у которой умирал на руках любимый мужчина.

Да они все сумасшедшие на этой конюшне!

– Ты там нужнее, дорогая, – после небольшой паузы мягко проговорила ее новая подруга. – Дик прав. Лошадь нельзя сразу после прыжков бросать в деннике, даже не расседлав.

Вне себя от возмущения, Нора потопталась на месте в расчете, что эти ненормальные одумаются и попросят помочь, но те уже были заняты каждый своим делом, и девушке ничего не оставалось, как, сняв с Фаниполь пропитавшееся потом седло, взять ее под уздцы и повести «вышагивать» обратно не улицу.

Она видела, как подъехала машина, из которой выскочили двое врачей и, по указке Боба, скрылись в темноте конюшни. Через относительно небольшой отрезок времени они появились снова, неся на носилках Тима, рядом с которым шли Ричард и Флоранс. Затем носилки поместили внутрь салона, за ними нырнула девушка, врачи заняли свои места, и машина, сорвавшись с места, понеслась по дороге в сторону местной больницы.

Немного постояв с потерянным видом, Боб скрылся в полумраке конюшни, а Ричард медленно подошел к разобиженной Норе. Увидев укор в ее глазах, он пожал плечами:

– Вы зря на меня обиделись, мисс. Конный мир – это особое королевство, где венцы творения лошади, а не люди.

– Даже если встанет вопрос о жизни и смерти?

– Видите ли, – в его голосе прозвучало сомнение – поймет ли девушка то, что он собирался сказать, – мой отец и один из его конюхов погибли, спасая из огня лошадей во время пожара. «Полцарства за коня», следуя словам Шекспира, для нас не красивый оборот речи, а суровая реальность. Вы, наверно, впервые сталкиваетесь с этой стороной конного мира?

Она горько кивнула, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить весь ужас пережитого, но вместо этого почему-то пробормотала:

– Она была так спокойна, словно речь шла о постороннем человеке.

– Кто? Флоранс?

– Да.

– Вы ошибаетесь. Просто это издержки нашей профессии, как перспектива попасть в аварию – издержки работы водителя автобуса. Флоранс делала то, что должна была делать, но вы зря думаете, что ей было все равно.

– Но у нее был такой спокойный голос!

– Мы все немного фаталисты, иначе бы никогда не сели на лошадь.

– И вы?

– И я. Что бы со мной ни произошло, я приму это как должное… Кстати, вы не видели Элен и Джефри?

Чувствовалось, что этот вопрос ему страшно неприятен.

– Нет.

– Ничего не понимаю… Впрочем, это не важно. Главное, постарайтесь, чтобы такие инциденты, как сегодняшний, больше не повторялись.