Две Элеоноры

– Нора, – протянула она к девушке руки, словно знала ее сто лет, – как я рада тебя видеть! Знаешь, дорогая, – обратилась она к миссис Харрисон, – твоя дочь просто прелесть! Только что-то побледнела за то время, пока мы не виделись. Думаю, что ей пойдет на пользу деревенский воздух. Было бы просто чудесно, если бы она смогла найти время и приехать погостить ко мне в поместье. Как ты на это смотришь, Нора? Ты же любишь лошадей, а у меня очень неплохая конюшня. Посмотришь на моих красавцев. Ты не возражаешь, Каролина?

Миссис Харрисон, совершенно не готовая к подобному повороту разговора, растерянно воззрилась на дочь, словно ища ответа, но потрясенная девушка сама смотрела на Мадлен широко распахнутыми глазами.

Сначала она решила, что графиня Андриевская собирается помирить ее с Ричардом, но, вспомнив сложные отношения между тетей и племянником, отбросила абсурдную мысль. Но если не это, то что?

Мгновение стояла неловкая тишина, но потом Мадлен, словно не заметив заминки, довольно кивнула:

– Ну вот и славно. Мой шофер заедет за Норой в следующую пятницу часов в шесть пополудни. Тебя это устраивает?

– Лучше в семь, – пролепетала Нора.

– Умница. Вот и договорились, – удовлетворенно кивнула Мадлен. – А теперь пойдемте, я вас познакомлю с одним чудаком-цветоводом, который непременно хочет назвать новый сорт хризантем моим именем. Представляете, я и белые хризантемы. Нонсенс!

Она так решительно махнула рукой, подчеркивая комичность подобной идеи, что в голове Норы мелькнула мысль, что лучше бы поклоннику Мадлен выращивать кроваво-красные гладиолусы. Не удержавшись, она произнесла эту мысль вслух, чем вызвала аплодисменты графини.

– Я же говорю, что дочь у тебя умница, – улыбнулась она школьной подруге, словно отвечая на какие-то свои мысли.

Всю прогулку Нора ломала голову над тем, зачем она понадобилась эксцентричной аристократке. Единственное, в чем не сомневалась девушка, так это в том, что приглашение в гости было спланировано заранее, следовательно, ее ждет какой-то сюрприз. Но какой? Она скосила глаза на графиню и, встретив насмешливый взгляд, опустила ресницы.

Черт возьми, она не позволит обращаться с собой как с малолетней девчонкой!

Нора снова посмотрела на графиню, та ответила заговорщицким взглядом. Казалось, ее забавлял этот безмолвный диалог, и девушка не смогла не улыбнуться. Она была готова поспорить на сто фунтов, что Мадлен ей подмигнула, но у графини вдруг стало такое непроницаемо-любезное лицо, что Нора стала сомневаться, а не показалось ли ей это все?

Что бы то ни было, Мадлен с каждой минутой ей все больше нравилась. Почему-то Нора была уверена, что графиня не причинит ей зла, а раз так, отчего бы и не развеяться?

Мир прекрасен даже у подножья виселицы, черт побери!

8

Поместье «Рейнбоу» встретило Нору резкими порывами ветра и шумящими кронами деревьев под хмурым небом. Не успел «бентли» остановиться у подъезда, как из дома вышел солидный мужчина, виски которого тронула седина. Открыв дверцу машины, он любезно помог Норе выбраться из салона.

– Прошу вас, – церемонно склонил он голову в поклоне, – леди ждет в кабинете.

Он чуть придержал дубовую дверь, пропуская Нору внутрь, и кивнул шоферу, показывая, куда отнести багаж гостьи.

В сопровождении дворецкого Нора вошла в огромный холл, в центре которого начиналась лестница, ведущая на второй этаж, и следом за проводником свернула в левое крыло. У нее было странное ощущение, будто она попала в музей. В Лондоне семья Харрисонов жила в современном доме, и идти по коридорам, которые, возможно, помнили вельмож времен королевы Виктории, было очень странно.

Дворецкий остановился у одной из дверей и сделал пригласительный жест:

– Прошу вас, мисс.

Постучав, он распахнул дверь, и Нора очутилась в комнате, обшитой до потолка дубовыми панелями, проглядывающими из-за книг, громоздящихся на полках. В углу комнаты у окна стояло массивное резное кресло, в котором восседала хозяйка поместья, изучающая какой-то древний фолиант. Услышав шум, она легко поднялась и сделала несколько шагов навстречу гостье.

– Здравствуй, моя дорогая!

– Добрый день, графиня.

– Боже, как официально! – воскликнула почтенная дама. – Зови меня просто Мадлен. Этим ты доставишь мне удовольствие. Да и самой не придется ломать язык. Видит бог, я чту своих предков и предков моих мужей, но всякие там родовые деревья ужасно напоминают учебники по разведению лошадей или собак. Как ты доехала?

– Благодарю вас, очень хорошо.

– Ну и чудесно! Жаль, конечно, что погода паршивая, но тут уж ничего не поделаешь. – Она так сердито фыркнула, словно какой-то невоспитанный грубиян специально организовал ветер и хмарь за окном, чтобы ей насолить.

– Ничего страшного… Мадлен. Зато здесь тепло и уютно.