Две интервенции. 1918–1922, 2022–2023 гг.

Ну, раз есть правительство, нужны и деньги. И в Берлине заработали печатные станки. В обращение были пущены банкноты достоинством в 1, 5, 10 и 50 марок, всего на общую сумму в 10 миллионов марок. На одной стороне этих банкнот (их прозвали «аваловки») текст был на немецком языка, а на другой — на русском. Поверх русского текста красовалось изображение двуглавого орла с короной, а внизу немецкого текста — знак германского ордена Железного креста. Время выпуска «аваловок» значилось: «Митава, 10 октября 1919 г.».

Авалов выпускал и собственные почтовые марки с изображением Ильи Муромца и восьмиугольного креста. Нельзя обойтись и без знамен. В производство пошли флаги: сине-бело-синий фон, в левом углу — маленький русский национальный флаг, посредине — русский герб, в центре которого помещались три отдельных герба — Лифляндии, Курляндии и Эстляндии.

В распоряжении Бермонта имелись значительные силы, в том числе и немецкая Железная дивизия, так называемый Немецкий легион, корпус имени графа Келлера; группа полковника Вирголича и т. д. Всего в армии Бермонта (со всеми тыловыми учреждениями) насчитывалось около 51 тысяч человек, из которых около 40 тысяч были немцами.

Армия располагала сотней пушек, 50 минометами, 600 станковыми пулеметами, до 140 аэропланами, тремя бронепоездами и десятью броневиками. Таким образом, Бермонт располагал куда большими силами, чем Юденич, армия которого в конце сентября 1919 г. насчитывала 18,5 тысяч солдат. Кроме того, к Бермонту непрерывно шло пополнение из Германии — люди, оружие, военные материалы. В конце октября военный агент Бермонта в берлине подпоручик Эберхарт сообщал в Елгаву, что он закупил у германской фирмы «Гуго Стиннес» 12 танков.

Несколько слов стоит сказать и об авиации армии Бермонта, поскольку его самолеты своими тактико-техническими характеристиками превосходили авиацию Красной армии и других белых формирований.

В августе 1919 г. в городе Шавли при Курляндском авиапарке из бывших немецких полевых отрядов FA-425 и FA-433 был сформирован первый бермонт-аваловский авиаотряд, получивший название «Корпусной отряд имени графа Келлера», в составе 12 самолетов. Затем он был развернут в авиадивизион (1‑й и 2‑й пластунские авиаотряды). Там же находился «1‑й колчаковский авиаотряд» 2‑го Западного добровольческого корпуса полковника Вырголича.

Затем в состав бермонтовской авиации вошло еще несколько авиаотрядов. Авиаполк Вейншенка (FA-424 и FA-426) имел 32 самолета и базировался в Радзвилишках в Литве. Авиаполк Заксенберга с 32 самолетами стоял в Петерсфелде. Авиация Железной дивизии ландвера (FA-427, FA-429 и артотряд № 101) общим количеством 28 самолетов размещалась в Елгаве. Все авиачасти, судя по фамилиям летчиков (Майдель, Дидерихс, Вальтгер, Флах, Мартин, Мюнх, Винтерфельд, Кунце, Бенке, Шенебек, Шварцкопф и т. д.), комплектовались почти исключительно немцами.

К концу октября 1919 г. под давлением германского правительства фон дер Гольц был вынужден окончательно покинуть Курляндию, но у Бермонта-Авалова хватало толковых германских офицеров. Взять того же… Гейнца Гудериана. Да, да! Того самого! Правда, еще не генерал-полковника, а всего лишь капитана. Но именно в Курляндии взошла звезда знаменитого полководца.

Остапа, пардон, Рафаиловича, несло… Верные Юденичу люди донесли в Ревель: «В этот день вечером Селевиным был устроен бал в честь командующего, которого при входе встретили криками “ура”, а посреди ужина по команде Селевина все гости опустились на колени и под звуки гимна “Боже, царя храни” провозгласили Бермонта монархом всея Руси, на что получили замечание Бермонта: “Это, господа, преждевременно”»[90].

Ульманис и К^о всполошились — во всей Латвии была объявлена новая мобилизация, а также произведена реквизиция лошадей. Большая часть латышских войск была снята с большевистского фронта в Латгалии и переведена под Ригу. Ульманис отправил в Эстонию, Литву и Польшу эмиссаров с просьбами о помощи и для заключения военной конвенции.

В латышском Народном Совете впервые прозвучало требование социал-демократов о необходимости заключения мира с Советской Россией, чтобы освободить латышскую армию, силы которой должны быть направлены исключительно на борьбу с русско-германской реакцией.

7 ноября Бермонт-Авалов отправил в Ригу телеграмму Ульманису: «Находя настоящий момент подходящим, чтобы отправиться на антибольшевистский фронт, я прошу Ваше Превосходительство озаботиться созданием условий, позволяющих моим войскам незамедлительно вступить в бой против красноармейских орд советской России, находящихся на границах Лифляндии и представляющих угрозу для всех соседних с ней культурных наций. Относительно распоряжений, которые возглавляемое Вами правительство намерено отдать, чтобы гарантировать незамедлительный пропуск состоящим под моим командованием войскам на фронт, я прошу немедленно меня уведомить.

Митава, 7 октября 1919 г.

Командующий западной армией полковник Бермонт-Авалов»[91].