Две канистры бензина

А здесь все, повело так, что даже и не думал ни о чем. Только о ней, такой податливой, такой открытой, такой молящей. Покорной. На все готовой.

Сука, опять ведь член голос подал, стоило вспомнить!

Заткнись, предатель, со своим, никому нахуй не нужным мнением!

Дерил несколько раз со всей дури долбанул кулаком о деревянную ступень, отрезвляя голову.

Когда, вот когда она так сумела пролезть под кожу???

Прав Мерл, все бабы — зло! Их надо трахать и выбрасывать. И трахать исключительно в парандже и только раком, чтоб морд блядских не видеть, если паранджу случайно сдует!

Дерил встал, прошёлся по двору, усмиряя гнев. Понимал, что, зайди он в таком состоянии в дом, ничем хорошим для него это не кончится. Один вид Эви моментально переведёт ярость в похоть, и кровать они доломают окончательно. Стол, вон, уже сломали. И у кресла ножка подломилась.

Нет. Это не вариант.

Не будет он ждать, когда привыкнет к ней окончательно. Вопрос надо решать.

Тут скрипнула дверь, и Дерил, обернувшись, задохнулся словами. Эви стояла на крыльце, сонная и встрепанная, смущённо поддерживая простынь на груди, светлые кудряшки торчали в разные стороны. Ангел, бля. Развратный сон священника.

Она нерешительно улыбнулась, глядя на приближающегося Дерила.

Он же, стараясь не залипать на искусанные им же пухлые губки, на тонкую изящную линию белых плеч, выудил из кармана ключи от пикапа, кинул ей под ноги.

— Собирай свои манатки, садись в пикап, и вали нахер.

Эви, все ещё машинально улыбаясь, нервно сжала простыню на груди, непонимающе уставилась на него.

— Там в кузове бабское шмотье, ничего не выгружай, мне это нахер не надо, — продолжал Дерил, не глядя на неё, — бери все из дома, что тебе надо, стволы, патроны, таблетки, короче, все, что хочешь. И пиздуй. И не попадайся мне больше. Свою цену ты отработала.

Эви отшатнулась в глубь дома, словно он её ударил. Не произнесла ни слова.

Дерил и не хотел ничего слушать. И смотреть не хотел. Нечего смотреть. И так все помнит. До мельчайших деталей. И вряд ли забудет.

Он развернулся, подхватил арбалет с крыльца, и ушёл.

И, пока шёл до ворот, все ждал. Шагов, лёгких, невесомых. Объятий тонких настойчивых рук. Умоляющего сладкого шепота.

Не дождался. Оно и к лучшему.

А то, что в груди болит, это херня. Поболит и перестанет.

* * *

До ближайшего города было полдня пути напрямую через лес.

Дерил там был несколько раз, но плотно не обследовал. В другом направлении работал.

Но теперь вспомнил, что видел на окраине ангар СТО.

Там вполне могут быть машины на ходу.

Ангар стоял на месте. Двери, плотные, железные, были закрыты на засов.

Снаружи.

То, что сделал Дерил дальше, он потом мог оправдать только тем, что мысли его в тот момент были вообще далеко. И мозги тоже. Да уж, все беды от баб.

Дерил снял засов.

И еле успел отпрыгнуть. Мертвецы, которых кто-то добрый и предусмотрительный запер здесь, вывалились плотной смердящей толпой, оглушив хрипом и запахом. И количеством.

Дерил сам не понял, каким образом он оказался на водонапорной башне, рядом с ангаром.

Высокой, узкой с одной хлипкой лестницей, по которой мертвецы, само собой, забраться не смогли бы.

В последний момент одна из тварей вцепилась в ногу, Дерил дёрнул, оставляя в гнилой пасти ботинок, и не сумел сдержать стон, когда ступню прострелило острой болью.

Уселся, оглядел повреждения. Похоже, растяжение. Вот гадство!

Нога опухала на глазах.

Дерил сделал тугую повязку, и, наконец, выдохнул.

Огляделся, оценил количество мёртвых, выходящих из ангара.

Сейчас он мог бы, конечно, попытаться отвлечь их, отправить в противоположную сторону и убежать. Но нога болела, наступать он на неё Дерил не мог.

Значит, надо ждать. Когда-нибудь они свалят.

Вот только доживёт ли он до этого времени. Воды у него была одна бутылка, еды вообще не взял.

И солнце, проклятое летнее солнце после обеда словно взбесилось, жарило вовсю.

Дерил лениво рассматривал рычащих и тянущих к нему клешни мертвецов.

Интересно, Эви уехала уже?

Наверно, да, чего задерживаться-то…

Пусть едет. Может, все хорошо будет у неё.

Ночь немного пригасила пекло, боль в ноге была почти терпима, пока сидел. Но стоило пошевелиться, как прострелило с новой силой. Нет, в таком состоянии он не бегун.

Дерил, игнорируя дикое желание закурить, лёг на доски и уснул.

Снилась ему Эви, такая, как он её запомнил. Нежная, сонная, кутающаяся в длинную простыню, похожую на её фигуре на свадебное платье.

Следующий день мало отличался от предыдущего, за исключением того, что вода закончилась.

Курить хотелось до блевоты, но Дерил держался. Он и так, невольно двигаясь, чтоб отлить, привлекал к себе внимание бродивших вокруг тварей. Их стало поменьше, но не настолько, чтоб можно было спуститься.

И все ещё слишком много для его запаса болтов.

Утро встретило дикой жаждой и удушающей духотой. Нога выглядела херово. Отёк не спадал, размеры напрягали. Если бы не свободное шевеление пальцами, то Дерил подумал бы, что все же сломал. А так, максимум трещина.

Глаза открывать не хотелось, солнце давило.