Две королевы

По мнению Рабле, знаменитого французского писателя начала XVI в., одна из главных функций образования состояла в том, чтобы молодые аристократы росли, как растения на солнце. Марии очень понравилась эта идея, и юная королева сделала ее своей эмблемой. Выбор пал на бархатцы, цветок, который всегда поворачивается к солнцу, а девизом стала фраза «Sa Virtu m’Atire» («Меня влечет добродетель»), почти точная анаграмма имени MARIE STVART, в котором «u» заменена на «v».

Во Франции в эпоху Генриха II игра в анаграммы была очень модной. В нее играли с помощью букв, как теперь в скребл, зачастую используя также загадки-картинки из Италии, на которых были нарисованы эмблемы, или impresa. Основу личной монограммы Марии составляли две пересекающиеся греческие буквы «М» (или мю), одна обычная, а другая перевернутая, чтобы изображение можно было прочесть в любом положении. Над монограммой Мария поместила анаграмму, а впоследствии изображение бархатцев.

По всей видимости, Мария обратила внимание на бархатцы благодаря Рабле, потому что именно этот цветок она выбрала из сборника эмблем для своей вышивки. Но девиз на вышивке другой: «non inferiora secutus» («не опускаясь до низших вещей»), оригинальная версия на латыни, которую Мария решила просто переписать.

На первый взгляд здесь проявляется изобретательность Марии, но на самом деле точно такую же эмблему раньше ее выбрала принцесса Маргарита, младшая дочь Генриха II, которая обучалась вместе с Марией. Она сохранила латинскую версию девиза, но заменила бархатцы на «маргаритку», соответствовавшую ее имени, тогда как юная королева Шотландии, позаимствовав идею у подруги, сохранила цветок, но изменила девиз.

Вскоре после того, как Мария выбрала бархатцы в качестве своей impresa, ее дядя, герцог де Гиз, отвоевал у англичан Кале, и на первое место снова вышли политические и династические амбиции ее семьи. Она прекрасно понимала, что дяди стремятся заполучить английский престол для нее и дофина, таким образом сделав себя незаменимыми для государства династии Валуа.

Прошло совсем немного времени, и начал проявляться непредвиденный эффект разностороннего образования Марии. Она стала мыслить самостоятельно и оспаривать то, что говорили ей дяди. Осваивая учебную программу, которую они для нее выбрали, она приобретала те же навыки, что и мужчины; ее учили независимости мышления. Несмотря на нелюбовь к классической риторике, Мария научилась отстаивать свою точку зрения и находить сильные и слабые стороны в аргументации других.

Поначалу эта черта характера Марии оставалась скрытой. Она не проявилась и тогда, когда в качестве награды за возвращение Кале семья Гизов праздновала победу. На торжественной церемонии, устроенной в большом зале Лувра во вторник 19 апреля 1558 г., Генрих II объявил дату бракосочетания Марии и дофина. Ей было пятнадцать, а Франциску четырнадцать. Кардинал Лотарингский соединил руки жениха и невесты, которые произнесли клятвы верности и обменялись кольцами, пообещав, что в назначенный день станут мужем и женой.

Через три дня на свадьбу пригласили советников магистратуры Парижа. Церемония должна была состояться почти немедленно. После того как Генрих II принял решение, никому не позволялось стоять у него на пути. Свадьба сына, объявил он, должна стать самым величественным и торжественным событием, которое когда-либо видела Франция. Подготовка втайне велась уже месяц: распорядители церемоний, экономы, портные, поставщики, плотники, вышивальщики и кондитеры трудились день и ночь, чтобы все успеть к сроку.

После свадьбы с дофином Мария изменила монограмму, так что греческая буква мю оказалась внутри буквы пси, что означало «М» и «Ф» — Мария и Франциск. Когда королевский переплетчик делал новый переплет для ее экземпляра «Географии» Птолемея, она выбрала переднюю и заднюю обложку из оливковой марокканской кожи с золотым тиснением в виде пальмовых ветвей и новой монограммой из переплетенных букв в центре. Анаграмму «Sa Virtu m’Atire» Мария оставила, но внесла одно важное изменение. Теперь фраза венчалась не бархатцами, а короной Франции.

6 Династический брак