Две крепости

— Работа будет трудной и долгой, к тому же поблизости нет камней, которые мы могли бы использовать, — возразил Гимли.

— Тогда положим его в лодку вместе с его оружием и оружием поверженных врагов, — сказал Арагорн. — Мы пошлем его к водопадам Рауроса и отдадим Андуину. Река Гондора позаботится о том, чтобы, по крайней мере, никакой зверь не осквернил его останки.

Быстро обыскали они тела орков и сложили в одну груду их мечи, разбитые шлемы и щиты.

— Смотрите! — воскликнул Арагорн. — Вот след!

Из железной груды он извлек два ножа с лезвиями в форме листа и с позолотой. Поискав еще, нашел и ножны, черные и усаженные маленькими красными самоцветами.

— Эти клинки не принадлежали оркам! — сказал он. — Их носили хоббиты. Орки, несомненно, ограбили их, но побоялись оставить у себя оружие, зная, что оно сработано на Западе и на нем заклинания против силы Мордора. Что ж, если наши друзья живы, то безоружны. Я возьму эти ножи: надеюсь, когда-нибудь мне удастся вернуть их хозяевам.

— А я, — сказал Леголас, — соберу все стрелы, какие смогу найти, потому что мой колчан пуст.

Он нашел несколько целых стрел, более длинных, чем у орков, и тщательно изучил их.

Арагорн, между тем осмотрев убитых, сказал:

— Многие лежащие здесь не из Мордора. Некоторые с Севера, с Туманных Гор, если я что-нибудь понимаю в орках и их племенах. Но попадаются и вовсе не знакомые мне. Их одежда вообще не похожа на оркскую одежду.

Их насчитали четверо — солдат-гоблинов, крупных, смуглых, раскосых, с толстыми ногами и большими руками. Они были вооружены короткими мечами с широкими лезвиями, не похожими на обычные оркские сабли, и тисовыми луками, длиной и формой подобными лукам людей. На щитах — странная эмблема: маленькая рука в центре черного поля. На шлемах, спереди, — руна «С» из какого-то белого металла.

— Такого герба я прежде не видел, — сказал Арагорн. — Что он означает?

— «С» означает «Саурон», — ответил Гимли. — Легко догадаться.

— Нет, — возразил Леголас. — Саурон эльфийских рун не использует.

— Не использует он и своего настоящего имени, даже не позволяет его произносить, — добавил Арагорн. — И не терпит белого цвета. Орки, служащие Барад-Дуру, пользуются знаком красного глаза. — Минуту он постоял в задумчивости. — Я думаю, «С» означает «Саруман», — сказал он наконец. — Зло овладело Исенгардом, и Запад более не безопасен. Этого опасался Гэндалф: каким-то образом предатель Саруман узнал о нашем путешествии. Вероятно, он знает и о гибели Гэндалфа. Преследователи из Мории могли обойти бдительных стражей Лориена или обогнуть эту землю и прийти в Исенгард другим путем. Орки передвигаются быстро. А у Сарумана много способов узнать новости. Помните птиц?

— У нас нет времени на разгадывание загадок, — сказал Гимли. — Давайте унесем Боромира.

— Но после все равно придется их разгадать, если мы хотим правильно выбрать путь, — заметил Арагорн.

— Может, правильного выбора и нет, — тихо проговорил Гимли.

Взяв свой топор, гном срубил несколько ветвей. Их связали тетивами луков и накрыли плащами. На этих носилках доставили к берегу тело. Дорога короткая, но работа не из легких: Боромир был высоким и статным человеком.

Арагорн остался возле тела, а Гимли и Леголас поторопились к Порт-Галену. До него было больше мили. Через некоторое время они вернулись на лодках.

— Странное дело! — сказал Леголас. — На берегу было только две лодки.

— Может, орки угнали третью? — предположил Арагорн.

— Нет, их следов мы не обнаружили, — ответил Гимли. — К тому же орки уничтожили бы остальные лодки вместе с грузом.

Товарищи перенесли Боромира в лодку, под голову ему положили эльфийский плащ. Расчесали длинные волосы и распустили их по плечам. Золотой пояс из Лориена сверкал на его талии. Шлем положили рядом, на колени — обломки меча и рога, в ногах — оружие врагов. Затем, прикрепив нос одной лодки к корме другой, вывели их на воду и медленно направились вдоль берега. Свернув в быстрое течение, проплыли мимо зеленой лужайки Порт-Галена. Крутые склоны Тол-Брандира сияли на солнце. Вскоре впереди закружилась пена и поднялись брызги Рауроса. Воздух задрожал от грома падающей воды.

Печально отвязали друзья погребальную лодку. Поток подхватил ее. В ней, скользящей по блестящей волне, лежал Боромир, спокойный и мирный. Вторая осталась на месте, удерживаемая сильными гребками весел. Боромир проплыл мимо, лодка его, разогнавшись, быстро превратилась в черную точку на золотом фоне и вдруг исчезла. По-прежнему ревел Раурос. Река приняла Боромира, сына Денетора, и больше не видели его по утрам стоящим на Белой Башне Минас-Тирита. Но в Гондоре много лет спустя рассказывали, как его лодка проплыла водопады и пронесла его сквозь Осгилиат и через устье Андуина в Великое Море.

Некоторое время трое товарищей молчали, глядя ему вслед. Нарушил тишину Арагорн:

— Его будут высматривать с Белой Башни, но он не вернется ни с Моря, ни с гор.

И он неторопливо запел: